В современных исследованиях делаются попытки проанализировать причины супружеской неверности. Приведем здесь одну из классификаций.
- 1. Новая любовь. Эта причина супружеской неверности характерна для браков, где любовь была незначительной или вовсе отсутствовала (рациональные или вынужденные браки, основанные на выгоде, страхе одиночества).
- 2. Возмездие . При помощи измены реализуется желание отомстить за неверность супруга, чтобы восстановить чувство собственного достоинства.
- 3. Поруганная любовь . В брачных отношениях отсутствует взаимность. Один из супругов страдает от неприятия его любви, безответности чувства. Это побуждает утолить чувство в другом партнерстве, где возможна взаимность.
- 4. Поиск новых любовных переживаний , как правило, характерен для супругов со значительным стажем, когда чувства поблекли. Либо в семьях с такими нормами, когда от жизни берется все возможное. Вариантом может быть подражание “красивой жизни” зарубежных образцов, сексуальной свободе.
- 5. Тотальный распад семьи . Измена здесь - фактически результат создания новой семьи, когда первая семья воспринимается нежизнеспособной.
- 6. Случайная связь , когда измена не характеризуется регулярностью и глубокими любовными переживаниями. Обычно она бывает спровоцирована определенными обстоятельствами (настойчивость “партнера”, “удобный случай” и т.п.).
В браке щекотливые моменты иногда лучше обойти молчанием. И в случае измены, даже неправдивое “Да” или “Нет” может спасти семью, и сегодня, и в будущем. Чрезмерная искренность, желание рассказать правду о своем мимолетном увлечении, о физической измене может вызвать у супруга тяжелую депрессию. Находясь под гнетом своего поступка, “преступления” человек стремится очистить совесть, исповедаться, раскрыть душу “пострадавшему”. И вот тут-то все и начинается. Для того, кто слушает исповедь, она словно гром среди ясного неба. А “грешник” после исповеди становится свидетелем страданий человека, которому изменил. Принцип “лучше горькая правда, чем сладкая ложь” в таких случаях не срабатывает. Ничего хорошего здесь ждать не приходится. Тот, кому изменили, до конца жизни может потерять психическое равновесие и только боль, как заноза, будет ныть в сердце.
Надо сказать, что измена - суровое испытание для любого человека, для любого супружеского союза. Тот, кто к ней относится легко, с безразличием - скорее всего не любит или вряд ли вообще способен любить. Когда измена происходит на фоне конфликтных отношений, она воспринимается как естественное следствие. Переживание измены зависит от того, насколько часто встречался с подобными ситуациями.
Попустительство, безнадежность или непримиримость - это крайности в восприятии супружеской неверности. Прежде чем делать выводы, необходимо внимательно, и по возможности, объективно взглянуть на ситуацию измены. Если это ошибка человека, пусть жестокая, ее надо уметь простить (кстати, жены прощают чаще, а мужья чаще возбуждают дела о разводе по причине неверности жены). Если измена вызвана искаженными взаимоотношениями в семье, в них надо разобраться. Т.е. в любом случае надо искать причины, а не обвинять других.
Отмечается увеличение процента разводов из-за грубости супруга, алкоголизма, психологической несовместимости. По-видимому, это происходит потому, что с ростом культурного уровня современного человека, повышением культуры межличностного общения, уважения к личности и т.д. случаи грубости, психологической несовместимости, а тем более пьянства стали ощущаться сильнее и становятся достаточно веской причиной разводов.
Следует отметить, что на удовлетворенность браком влияет не столько реальное поведение супругов в различных сферах брачно-семейных отношений, сколько оценка поведения одного супруга другим. Поскольку у разных людей может быть разное представление о том, что такое хорошо налаженный быт, должное воспитание детей, уважение, внимание, любовь постольку результаты исследования удовлетворенности вряд ли могут служить показателем реальных брачно-семейных отношений.
Супружество без обоюдного влечения, без гармоничной физической близости, без радости, которую доставляет такая близость обоим супругам - постройка часто зыбкая, чреватая неожиданными осложнениями.
К неопределенной и расплывчатой формулировке “Не сошлись характерами” прибегают молодые супруги, решившие расторгнуть свой брак из-за неполадок в интимной жизни.
По данным социологов, часто именно из-за недоудовлетворенности в интимной жизни, происходят разводы.
Иногда дисгармония в интимных отношениях не носит явно выраженного характера, но и она нежелательна, потому что смутная неудовлетворенность порождает раздражение, подавленность, губит радость.
Как ни важна гармония в интимной жизни, семейное счастье не сводится лишь к ней одной. Чтобы полностью удовлетворить человеческую потребность в общении, нужно многое: понимание, ощущение собственной полноценности, привязанность, уважение, уверенность в том, кто рядом. Без всего этого, со временем, одна гармония в интимных отношениях перестает удовлетворять супругов.
Интимная связь без искреннего чувства - обычный физиологический акт, не имеющий никакой привлекательности.
Молодые супруги обычно думают, что все шероховатости их интимной жизни сгладятся сами собой. Однако врожденного инстинкта продолжения рода и жизненного опыта часто бывает недостаточно, чтобы достичь гармонии в интимной стороне жизни. О каких-то вещах можно догадаться, конечно, самим. Ну, например, что супруги должны стараться выглядеть привлекательными в глазах друг друга. Привлекательными во всех отношениях. Согласитесь, что ссоры, неряшливость, грубость не способствуют физическому влечению. В хорошем браке супруги всегда, в любом возрасте, остаются чуть-чуть любовниками.
Мнение, что физическая привлекательность не обязательна, что лишь на основе полового влечения всегда можно реализовать физиологическую потребность, ошибочно. Супруги должны быть уверены, что нравятся друг другу, в том что они оба стремятся к близости, которая принесет им полное удовлетворение.
Ложась в постель с накрученными на бегу волосами, с намазанным ночным кремом лицом, жена совершает грубейшую ошибку.
Мужчина, которого не слишком-то интересует настроение жены, который учитывает только свое собственное желание, тоже сильно рискует. Он, наверное не знает, что только обоюдное желание доставляет радость. А если женщина огорчена, чем-то расстроена, нездорова, переутомлена и муж все эти обстоятельства игнорирует, и не раз, не два, а регулярно, то произойдет непоправимое: жена станет инстинктивно избегать близости с мужем, отдалится от него.
Жизнь молодой семьи с появлением первого ребенка усложняется неимоверно. Еще нет опыта обращения с детьми, родители пугаются всякого пустяка, волнуются по самым незначительным поводам, порой впадают в настоящую панику.
Немало браков распадается в первый же год после появления ребенка, распадается по инициативе мужчин, не выдерживающих испытание отцовством. Точнее мужчин, эгоизм которых оказался сильнее всех других чувств.
Чем раньше люди вступают в брак, тем выше вероятность их развода. Подростки разводятся в два раза чаще, чем люди, вступившие в брак в возрасте 20 с лишним лет. Однако некоторые социологи считают, что тенденция к возрастанию числа разводов не обусловлена неустойчивостью браков, а скорее связана с возможностью легко получить развод. Они отмечают, что число разведенных пар увеличилось больше, чем количество супругов, живущих отдельно. Таким образом, развод, по видимому, стал распространенным способом улаживания серьезных конфликтов между супругами, которые существовали всегда.
Существенно негативное влияние развода на уровень рождаемости. В ряде случаев женщина после развода так и остается одинокой, а в “преддверие” развода воздерживается от рождения детей. С ростом количества разводов возросло число людей, не желающих после развода вступать в повторный брак. По результатам одного из опросов 45% мужчин и 35% женщин сожалели после развода о распаде своего первого брака, 9,5% опрошенных мужчин и 8,5% женщин вообще хотели восстановить прежнюю семью.
Развод оказывает влияние и на самих разводящихся супругов. Достаточно часто наблюдается своеобразный шок со стыдом и жалостью к себе. Разведенные пытаются рационализировать ситуацию и доказать, что им безразличны возникшие проблемы. Весьма распространенным является чувство беспокойства, нетерпеливости, идущее от нарушенных привычек и утраты привычных ролей. Разведенный супруг часто пытается увеличить свою социальную активность. Друзья и родственники обычно помогают ему в установлении новых контактов. Нередко после развода человек начинает вести себя в противоречии с общепринятыми нормами, пытаясь утолить свое горе в пьянстве или компенсировать потерю семьи увеличением частоты сексуальных контактов. Отмечены факты взаимоисключающих установок по отношению к своему бывшему супругу, чередование проявлений ненависти и любви. Поэтому иногда сексуальная близость между бывшими мужем и женой сохраняются в течении некоторого времени и после развода. В некоторых случаях они даже вступают в повторый брак друг с другом.
Развод - это сильнейшее эмоциональное и психическое потрясение, которое не проходит для супругов бесследно.
Между тем, сегодня существует немало супружеских пар, прибегающих к разводу при первом же столкновении с обычными житейскими трудностями. Однако есть и такие пары, где одна из сторон делает все для того, чтобы спасти брак, а другая сторона при этом лишь укрепляется во мнении о собственной исключительности. Есть, наконец, пары, которым противопоказана совместная жизнь.
Особое Совещание при Святейшем Синоде для обсуждения и выработке Проекта положений о поводах к разводу
В 1907 году 27 Февраля Синодальный Обер-Прокурор Извольский обратился к Первенствующему Члену Святейшего Синода Преосвященному Митрополиту С.-Петербургскому Антонию с письмом такого содержания: «В настоящее время на законодательное рассмотрение внесен вопрос о передаче следственной части дел о расторжении брака в ведение светского суда. Мероприятие это, имея целью упорядочить формальную сторону бракоразводного процесса, не касается существа действующего ныне брачного права. Между тем неотложные требования жизни и соображения о пользе государства побуждают к скорейшему представлению на законодательное разрешение и вопроса об увеличении законных поводов к разводу. К сему же приводит и то еще обстоятельство, что из епархии северо-западного и юго-западного края поступают в Святейший Синод все учащающиеся ходатайства о расторжении смешанных браков, вследствие отпадения одного из супругов в католичество и нежелания продолжать брачное сожительство по причине отказа со стороны другого супруга отступить от Православия, – каковые вопросы, не будучи предусмотрены действующим законом, нуждаются в возможно скором решении». Ввиду изложенного, Обер-Прокурор просил Митрополита, «не признано ли будет полезным учредить при Святейшем Синоде Особое Совещание для обсуждения и выработки Проекта положений о поводах к разводу, согласно указаниям Предсоборного Присутствия, с целью представления сего Проекта на законодательное разсмотрение параллельно с реформою бракоразводного процесса» . Ответом на это письмо было учреждение, по определению Святейшего Синода от 28 того же Февраля, помянутого Совещания, под председательством сначала Преосвященного Митрополита Киевского Флавиана (3 заседания), а затем Преосвященного Епископа Тамбовского Иннокентия, ныне Экзарха Грузии. В состав этого Совещания, работавшего в два приема – с 21 Марта 1907г. по 16 Мая того же года и с 19 Декабря 1908г. по 22 Мая 1909г. – и имевшего на пространстве этого времени 22 заседания, входили: Обер-Прокуроры Святейшего Синода Извольский (до ухода его из ведомства 5 Февраля 1909г.) и Лукьянов, Товарищ Обер-Прокурор Рогович, Управляющий Канцеляриею Святейшего Синода Григоровский, Юрисконсульт при Обер-Прокуроре Святейшего Синода Дылевский, Обер-Секретарь Святейшего Синода Рункевич. При обсуждении же вопросов, имеющих отношение к медицинской науке, принимали участие в Совещании только в первую его сессию избранные Медицинским Советом совещательные члены оного: Бехтерев, Отт и Бертенсон. Во вторую сессию Совещания в состав его вошли еще следующие лица: Преосвященный Епископ Холмский Евлогий и Обер-Секретарь Святейшего Синода Исполатов (в первой сессии принимавшие участие лишь при решении вопроса об уклонении одного из супругов от Православия как поводе к разводу), член Учебного при Святейшем Синоде Комитета Остроумов и профессора С.-Петербургской Духовной Академии Глубоковский и Соколов. Делопроизводителями Совещания состояли Секретари Святейшего Синода: сначала Соколов, а затем Попов и Судницын.
Результаты работ Совещания выразились в представлении Святейшему Синоду двух проектов изменений и дополнений, предложенных Совещанием к внесению в ныне действующие в Русской Православной Церкви положения о поводах к разводу. Первый из этих проектов, представленный 29 Мая 1907г. Председателем Совещания на уважение Святейшего Синода, по определению последнего от 6/22 Июня того же года, был разослан Членам Святейшего Синода и присутствовавшим в оном (Митрополитам С.-Петербургскому, Московскому и Киевскому, Преосвященным Экзарху Грузии, Новгородскому, Тверскому, Финляндскому, Рижскому и Протопресвитерам Янышеву и Желобовскому) для ознакомления и сообщения Святейшему Синоду отзывов по содержанию принятых Совещанием положений. Одновременно с сим помянутый Проект по распоряжению Синодального Обер-Прокурора был препровожден к Министрам Внутренних Дел и Юстиции, с просьбою о сообщении по Проекту Совещания замечаний, если таковые встретятся со стороны сих Министерств, для соображения при рассмотрении выработанных Совещанием положений Святейшим Синодом. На пространстве последовавших за сим полуторых лет разновременно поступили в Святейший Синод затребованные отзывы: 6 Июля 1907г. – от Митрополита Киевского, 17 Октября – от Архиепископа Новгородского, 8 Ноября – от Архиепископа Тверского, 16 Сентября 1908г. – от Митрополита С.-Петербургского и 12 Декабря – от Митрополита Московского. Кроме того, по просьбе Синодального Обер-Прокурора Извольского был представлен отзыв по содержанию Проекта Совещания профессором (ныне умершим) Московского Университета Суворовым; от других вышеупомянутых лиц затребованные Святейшим Синодом отзывы не поступили. В исходе 1908г., согласно определению Святейшего Синода от 22–25 Ноября, учрежденное при Святейшем Синоде Совещание для обсуждения и выработки проекта положений о поводах к разводу возобновило свои занятия, результатом каковых явилось представление Святейшему Синоду 8 Июня 1909г. Председателем Совещания нового Проекта положений о поводах к разводу. Представление это сопровождалось особым докладом Председателя, в коем между прочим сказано: «Совещание подвергло первоначально коренному пересмотру проект(первый) положений под влиянием, по руководству и указаниям отзывов Преосвященных Членов Святейшего Синода.
Приняты были в соображение также отзывы профессоров:
а) Московского Университета Н. С. Суворова, изложенный в брошюре под заглавием «Замечания на проект положений о поводах к разводу, составленный Особым Совещанием при Святейшем Синоде» и
б) Казанской Духовной Академии И. С. Бердникова – «К вопросу о поводах к брачному разводу».
Предварительно обсуждения каждого повода в отдельности, Совещание, ввиду различных точек зрения на обсуждаемый вопрос вообще и в частности на отдельные поводы к разводу, вошло в суждение об общих принципиальных основаниях, которые должны дать направление и характер работам Совещания. По обсуждении этих основ, Совещание пришло к такому заключению – вопрос о поводах к разводу необходимо обсуждать с точки зрения церковно-канонической и современных требований жизни. Соответственно этой основной точке зрения, Совещание выработало положение о поводах к разводу в исправленной редакции. Новый, второй, Проект положений о поводах к разводу в Декабре 1909г. был разослан присутствовавшим тогда в Святейшем Синоде Преосвященным для ознакомления, и Министрам Внутренних Дел и Юстиции – с просьбою о доставлении по сему проекту замечаний, если таковые встретились бы со стороны означенных Министерств, для соображения при рассмотрении Святейшим Синодом вторично выработанных Совещанием положений. Отзывы помянутых Министерств поступили в Святейший Синод: от Министерства Внутренних Дел по Управлению главного врачебного инспектора – в Июне, и от Министерства Юстиции – в Октябре 1910г. В Марте 1910г. Святейший Синод в полном своем составе приступил к обсуждению представленного Совещанием Проекта положений о поводах к разводу, но успел посвятить этому делу лишь одно заседание – 26 Марта; с тех пор это столь большой жизненной важности дело остается без движения, и трудно сказать как скоро оно увидит свое завершение; может быть, пройдет еще не один десяток лет и ныне выработанные Особым Совещанием положения о поводах к разводу станут лишь историческим материалом к данному вопросу, не восприяв силу и значение действующего закона. Вот почему нам пришло на мысль, не задаваясь целью представить критически анализ выработанных Особым Совещанием положений о поводах к разводу, выполнить несложную ученическую работу – запечатлеть в объективном изложении так сказать суть трудов этого Совещания. В нашей работе мы пойдем тем же путем, каким шло само Совещание: оно прежде всего подвергло обсуждению ныне принятые в наших церковно-гражданских законах поводы к разводу, внеся в положения о них некоторые изменения и дополнения, и затем наметило ряд новых поводов к разводу, могущих, по его заключению, быть принятыми за основание к разводу.
По действующим ныне узаконениям поводом к расторжению брака служат:
– прелюбодеяние,
– физическая неспособность к брачному сожитию,
– безвестное в течение не менее пяти лет отсутствие и
Особое Совещание наметило в добавление к ним еще следующие новые поводы к разводу:
– душевная болезнь,
– сифилис,
– жестокое обращение,
– намеренное оставление и
– уклонение из Православия.
Ныне действующие поводы к разводу, пересмотренные Совещанием
I. Развод по прелюбодеянию
По действующему церковно-гражданскому праву брак по прелюбодеянию расторгается в том лишь случае, если это деяние учинено одним из супругов (Т.X ч.I, изд. 1900г., ст.49 и Уст.Дух. Конс. ст.223); при виновности же в прелюбодеянии обоих супругов брак остается в силе, без расторжения (Т.X ч.I, изд. 1900г., ст.45). Особое Совещание вводит новое начало – допускает расторжение брака не только по вине прелюбодеяния одного из супругов, но и при наличии обоюдного прелюбодеяния.
В оправдание этого нововведения Особое Совещание приводит целый ряд доводов, как канонических и юридических, так и нравственно-бытового характера.
Доводы канонические. Если церковные каноны и не говорят о разводе по обоюдному прелюбодеянию, то лишь потому, что такие разводы и не могли фактически возникать, так как жена не могла искать развода по вине мужа. Прелюбодеяние есть не личная обида, а грех перед Богом, и расторжение брака по прелюбодеянию совершается не ради претензии оскорбленного лица, ибо по-христиански скорее требовалось бы прощение во имя тайнодейственной святости брака, которая не должна подлежать поруганию; расторгая брак, лишь удостоверяет факт, что при взаимном прелюбодеянии брачного союза как такового не существует; если прелюбодеяние одного из супругов как грех, попирающий даруемую в Таинстве Брака Божественную благодать, нарушает святость брачного союза как Таинства и церковного установления, то тем более нарушается и оскорбляется святость брака при прелюбодеянии обоих супругов.
Доводы юридические . В бракоразводном праве и практике как древней христианской, так и Русской Православной Церкви до начала прошлого столетия нет указаний на то, что прелюбодеяние одного из супругов могло служить поводом к разводу, а обоюдное прелюбодеяние являлось бы препятствием к бракорасторжению; буквальный смысл статьи 45 Xт. Iч. Св. Зак., на которой практика духовного суда сначала XIX столетия стала обосновывать свои отказы в разводе по прелюбодеянию обоих супругов, не дает такого права, и истолковывание помянутой статьи в таком смысле надо признать произвольным.
Доводы нравственно-бытовые. С нравственной и общественной стороны обнаруженное пред властью обоюдное прелюбодеяние супругов – явление крайне предосудительное; распространение разврата в обществе нередко объясняется и оправдывается примерами обоюдной прелюбодейной жизни лиц, состоящих в нерасторгнутом супружестве; обоюдное прелюбодеяние более, чем одностороннее, создает трагическое положение обоих супругов, почему следует помочь супругам освободиться от вечной лжи и фальши и вступить на лучший жизненный путь; возможность христианского возрождения виновных супругов, возможность повести чистую жизнь в иных супружествах, перевешивает отрицательные стороны развода по обоюдному прелюбодеянию, каковы, например, ослабление семейного союза, беспризорность детей и другие; взаимные отношения супругов-прелюбодеев сопровождаются обыкновенно неисчислимыми крайне вредными последствиями для их детей, рожденных в их законном браке, и при обоюдном прелюбодеянии, сопровождающемся рождением детей, может наступить такая сложность семейных отношений, которая сделает совершенно невыносимой совместную жизнь согрешивших супругов.
Но расширяя объем прелюбодеяния как повода к разводу допущением последнего и при наличии прелюбодеяния обоих супругов, Особое Совещание в свою очередь расширяет и условия, ограничивающие право супругов на возбуждение иска о разводе и получения последнего.
Вот эти условия:
а) супруг не вправе просить о разводе по прелюбодеянию, если виновная в прелюбодеянии сторона ранее, по его же жалобе, присуждена была к уголовному наказанию за то же прелюбодеяние;
б) прелюбодеяние не может служить поводом к разводу, если пропущен пятилетний срок со времени совершения прелюбодеяния, а если прелюбодеяние выражается в форме длящейся любовной связи, то оно может служить поводом к разводу во все время, пока эта связь продолжается;
в) супруг не вправе просить о разводе вследствие прелюбодеяния, если прелюбодеяние совершено другим супругом по побуждению домогающегося развода супруга или с его согласия; и
г) прелюбодеяние не служит поводом к разводу, если виновная сторона получила прощение сожитием с нею со стороны невиновного супруга и если последний, зная о прелюбодеянии, в течение года не возбуждал иска о разводе.
Первое условие (а) – на тексте церковных правил (Васил. Велик. правил. 3 и 32) и ст.22 Уст.Угол. Суд. (Т.X ч.I, изд. 1892г.), по силе коих лицо, виновное в каком-либо противозаконном деянии, не может быть за таковое наказуемо дважды и, наконец, на ст.1016 Уст.Угол. Суд., по точному смыслу коей супруг, привлекший другого супруга к ответственности, за нарушение святости брака прелюбодеянием, в порядке суда уголовного по 1585ст. Улож. о Наказ., тем самым утрачивает право искать за тот же поступок в суде духовном, т.е. на основании приговора суда уголовного возбуждать иск о разводе. К этим обоснованиям Совещание присоединяет еще и доводы нравственного характера: истец, возбудивший уже дело в суде уголовном о наказании супруга-прелюбодея и затем обращающийся в духовный суд с иском о разводе, выступает здесь не в качестве супруга-христианина, заботящегося о святости Таинства брака (для чего достаточно было бы обратиться в духовный суд с иском о разводе), а как неутолимый мститель, руководящий нехристианским чувством мести. не может одобрить такого настроения.
Второе условие (б) – на правилах Византийской церкви (Номоканон XIII, 30) и современном бракоразводном законодательстве для лиц протестантского исповедания (Т.XI, Уст.Иностр. Исп., ст.372), а равно на том соображении, что если развод не требуется вскоре после обнаружения прелюбодеяния, то значит, оно не потрясло супружеского союза в такой степени, чтобы настояла надобность в расторжении брака; наконец, Совещание признает необходимым установление определенного срока давности для предъявления иска по прелюбодеянию и с процессуальной точки зрения; «Законодатель,– говорит Совещание, – никогда не может одобрить длящейся неопределенности отношений и оставить за оскорбленным супругом право вчинять бракоразводный иск, когда ему вздумается, в течение неопределенного времени».
Третье условие (в) – на правилах церковных (Номоканон XIII, 30) и определении Святейшего Синода от 15–21 Июня 1906 года, в коем определении Синод по поводу проекта Министра Юстиции о подсудности и порядке производства дело расторжения браков высказал согласие на ограничение права развода по прелюбодеянию между прочим случаями, когда прелюбодеяние совершено по побуждению домогающегося развода супруга или с его согласия, приняв, согласно отзыву Редакционной Комиссии по составлению гражданского уложения, в соображение, что, если прелюбодеяние совершено вследствие побуждения к нему или с согласия другого супруга, то тем самым уничтожается предположение о невозможности для сего последнего продолжать брачный союз после совершившегося с его согласия прелюбодеяния, и оно не может почитаться оскорблением для того, кто заранее согласился на это деяние, и служить для такого лица основанием права по отношению к совершившему самое деяние.
Четвертое условие (г) – на правилах церковных (Номоканон XIII, 30), практике Святейшего Синода и на том соображении, что надлежаще установленный факт прощения оскорбленным супругом супруга-прелюбодея делает как бы вовсе не существующей вину последнего, ибо по Евангельской заповеди д о лжно прощать обиды и не памятовать о них>.
Последствия расторжения брака и по обоюдному прелюбодеянию супругов Особое Совещание оставляет те же, какие существуют ныне для виновного супруга по разводе вследствие одностороннего прелюбодеяния, т.е. осуждение на безбрачие в случае вторичного (в первом и во втором браке) нарушения супружеской верности и дозволение на вступление в новое супружество, если прелюбодеянием было нарушение святости лишь одного брака (ст.253 Уст.Дух. Конс. в новой редакции, Высоч.утвержденной в 28 день Мая 1904г.; определение Св.Син. 18 Марта/30 Апреля 1904г. № 1599), но не иначе, как по отбытии наложенной за прелюбодеяние (согласно 87 пр. VI Вселен. собор., 20 пр. собора Анкирского и 77 пр. Св. Вас. Велик.) семилетней церковной епитимии, срок которой, однако же, на основании 102 пр. VI Вселен. собора, может быть по тщательном испытании духовником совести епитимца и удостоверении им степени его раскаяния и исправления сокращаем епархиальным Преосвященным, с тем все же, чтобы общий срок подлежащей выполнению епитимии был не менее двух лет (Цирк. указ. Св. Син. 14 Июля 1904г. N° 11).
<Относительно последствий развода по обоюдному прелюбодеянию Совещание приводит такие соображения: епитимия есть не столько средство кары, возмездие за прелюбодеяние, сколько мера исправления. Человек, через грех прелюбодеяния омертвевшей духовно, является не способным к воспринятию Таинства брака. Но затем, в епитимии начинается постепенное его возрождение, и когда духовник засвидетельствует о нравственном исправлении его, он становится снова правоспособным полноправным членом Церкви, имеющим право и на вступление в брак. Усиливать церковное наказание для разведенных по обоюдному прелюбодеянию нет оснований, ибо оба супруга фактически могут независимо один от другого впасть в прелюбодеяние или один супруг может согрешить, побуждаемый к сему грехом другого супруга: в первом случае вина обоих супругов не больше, чем вина одного впавшего в прелюбодеяние, а во втором – вина супруга, согрешившего под влиянием греха другого, даже меньше. Нет также оснований вообще усиливать последствия развода по обоюдному прелюбодеянию (даже до запрещения навсегда разведенным вступать в брак) ради сохранения общественной нравственности, так как страхом общественные нравы никогда не поддерживаются и история не дает подтверждения тому положению, чтобы разложение семьи можно было предупредить и остановить стеснительными законами; в этой борьбе исключительно запретительными средствами законодатель окажется бессилен по существу. , запретивши на продолжительное время или навсегда вступление в новые браки супругам, виновным в обоюдном прелюбодеянии, тем самым может вынуждать их к продолжению незаконных сожительств или к фиктивному сохранению православного брака, который фактически будет постоянно нарушаться и оскверняться>.
Право возбуждения иска о разводе по прелюбодеянию принадлежит по ныне действующему закону (ст.239 Уст.Дух. Конс.) супругу невиновному, требующему развода. Особое Совещание, введя как повод к разводу и обоюдное прелюбодеяние, естественно, должно было изменить и право возбуждения иска о разводе, предоставив его: по прелюбодеянию одного из супругов – супругу невиновному, при обоюдном же прелюбодеянии – тому и другому супругу.
II. Развод по неспособности
По ныне действующим узаконениям допускается расторжение брака по иску одного из супругов вследствие неспособности другого супруга к брачному сожитию (Т.X ч.II, изд. 1900г., ст.49 и Уст.Дух. Конс. ст.223) при наличии двух условий: если неспособность эта природная и, во всяком случае, добрачная, а не начавшаяся уже после вступления супруга в брак (та же ст. Т.X и Уст.Дух. Конс. ст.244), и если после совершения брака прошло не менее трех лет(Т.X ч.I ст.48 и Уст. Дух. Конс. ст.242). Кроме того закон (ВЫСОЧ. Утв. 8 Января 1824г. полож. Комит. Министр., Полн. Собр. Зак. 1824г. № 29728) дозволяет вступление в новый брак жене за самовольным оскоплением её мужа, где собственно нет развода в прямом смысле этого слова.
В эти ныне действующие положения о разводе по неспособности Особое Совещание вносит следующие изменения и поправки:
а) оно, прежде всего, точнее определяет самое понятие неспособности, называя ее органическою и допускает расторжение брака не только по неспособности к брачному сожитию, но и к деторождению ;
б) предоставляет право возбуждения иска не только супругу здоровому, но и самому неспособному : «Просьба о разводе по неспособности, – говорится в положении Совещания, – может быть принесена тем или другим супругом, по свободной его воле ", и
в) самовольное или намеренное оскопление считает прямым поводом к разводу : неспособность вследствие намеренного оскопления одного из супругов и после брака также служит поводом к разводу.
Остальные положения ныне действующих узаконений о разводе по неспособности (добрачная неспособность и срок для возбуждения иска о разводе) оставляются Совещанием в силе. Остаются также без изменения и последствия развода по неспособности, т.е. супруг, признанный неспособным, осуждается на всегдашнее безбрачие (Уст.Дух. Конс. ст.253). Считаем не лишним отметить, что в первоначальной редакции своего Проекта Совещание полагало допустить расторжение брака не только по добрачной неспособности, но и по неспособности «независимо от времени ея появления – до брака или после брака – за исключением тех случаев, когда неспособность супруга обусловливается его возрастом».
<Приведем мотивы и объяснения Совещания к вводимым им изменениям и поправкам в ныне действующие положения о разводе по неспособности. Давая понятие неспособности как поводу к разводу более точное определение, Совещание признает таковым поводом только неспособность органическую и исключает из общего понятия о неспособности как о бракорасторгающем сновании психическую, или так называемую субъективную, неспособность, по тому соображению, что здесь причина собственно в отвращении одного супруга к другому, а таких настроений, как уклонение от обязательных для православного брака христианских чувств любви и уважения одного супруга к другому, никогда не может признавать за бракорасторгающие поводы. Неестественно расторгать брачный союз известного супруга только потому, что последний питает душевное отвращение, лишающее его половой способности по отношению к лицу, которое он сам же избрал в неразрывное единство своей духовно-телесной жизни.
Неспособность к деторождению Совещание понимает также исключительно в смысле неспособности органической, заключающейся в отсутствии или таком патологическом состоянии половых органов, которое обусловливает невозможность появления потомства. Мотивы, почему Совещание признало возможным предоставить право иска о разводе по неспособности и супругу неспособному, прямо Совещанием не высказаны и их можно уловить лишь из мнений отдельных членов Совещания; так один из членов высказывается: «Зачем насильственно держать в браке неспособного супруга, у которого может явиться склонность к одиночеству, желание окончательно разрушить иллюзии брака, в действительности уже не существующего?» ; другой член заявляет: «Супруг способный почему-либо может не желать развода, почему же супруг неспособный должен мучиться в создаваемых по причине его неспособности невозможных в нравственном отношении условиях жизни?» . Исключая из первоначальной редакции проекта предположение о допустимости расторжения брака и по неспособности послебрачной, Совещание объясняет это исключение соответствием с церковною точкою зрения на христианский брак, который для вступающих в брак и уже вступивших в него должен представляться не средством к наслаждению, а подвигом, иной раз тяжелым крестом, при несении которого супруги должны направлять свои усилия ко взаимной поддержке, а не устремляться из брака в сторону плотских вожделений. С этой, а также и общежитейской точки зрение человек обязан наперед, при вступлении в брак знать и предвидеть возможность потери другим супругом половой способности, вероятную или даже неизбежную при человеческой ограниченности, слабости или болезненности, не меньше неспособности, наступающей для всех людей с годами (старческой), и, следовательно, совершенно не зависящую от его произволения. Лишь для намеренного оскопления Совещание делает исключение из общего положения, признавая основанием к разводу послебрачное оскопление, с одной стороны, в соответствие каноническим основаниям, по коим самовольное и намеренное, а не с целью врачевания, оскопление почитается «злоухищрением противу твари» или "предосуждением творческому действию « и служит даже основанием к извержении из священного сана и церковного клира, а для мирянина – к отлучению; и с другой – по соображению, что здесь неспособность к брачному сожитию является результатом злой воли человека оскопившегося, проявившейся без всякого участие истца>.
III. Развод по безвестному отсутствию
По действующим ныне узаконениям (В ы с о ч. Повел. 14 Января 1895г.) брак по безвестному отсутствию одного из супругов может быть расторгнут при условии, если таковое отсутствие продолжается не менее пяти лет. Сокращение этого срока до двух лет допущено лишь для жен нижних чинов, совершивших побег со службы, пропавших без вести на войне и взятых неприятелем в плен и для жен вообще военнослужащих чинов, без вести пропавших на войне (Полож. Совет. Минист., Высоч.утвержд. 19 Сентября 1907г.). Что касается до последствий расторжения брака по безвестному отсутствию, то в разъяснении ст.12 означенного Высоч.повел., в коей сказано, что суждение о вине безвестно отсутствующего супруга, если брак будет расторгнут, отлагается до явки его или обнаружения места пребывания, Святейший Синод предписал епархиальным начальствам, в случае если окажется, что безвестная отлучка данного лица не имела злонамеренного характера сокрытия своего местопребывания от другого супруга, а обусловливалась уважительными к тому причинами, постановлять решение о дозволении безвестноотсутствовавшему супругу вступить в новый брак, в противном же случае – об осуждении его на всегдашнее безбрачие.
Особое Совещание вносит лишь одну поправку в ныне действующие положения о разводе по безвестному отсутствию, а именно: сокращает срок для права возбуждения иска о разводе с пяти до трех лет.
IV. Развод за ссылкою
Закон 1900г. Июня 10–12 устанавливает два случая ссылки одного из супругов по судебным приговорам как повода к разводу: ссылка в каторжные работы и ссылка на поселение (ранее в Сибирь) в местности к тому особо предназначенные; оба эти вида ссылки сопряжены для виновного с лишением всех прав состояния. Непременным условием, при котором только ссылка служит основанием к разводу, закон (т.X ч.I, изд. 1900г.) ставит непоследование за осужденным в место его ссылки невиновного супруга, при чем право возбуждения иска о разводе по указанной причине тот же закон предоставляет и тому и другому супругу, но с некоторой разницей во времени: невиновные супруги могут просить о расторжении брака непосредственно по вступлении в законную силу приговора о ссылке их виновных супругов, последние же (если они ссыльно-каторжные) – по отбытии каторги и по истечении засим от одного до трех лет, смотря по тому в каком разряде каторжных они числятся после вступления их в отряд исправляющихся; если же они ссыльно-поселенцы – по истечении двух лет со дня вступления в законную силу судебного о них приговора. В отношении данного повода к разводу Совещание не внесло никаких изменений и дополнений в прежние о нем положения, признав лишь необходимым изложить их в новой редакции.
Вот новый текст этих положений:
а) расторжение брака допускается в случае присуждения супруга к каторге и ссылке на поселение, если другой супруг не последовал за осужденным в место его ссылки;
б) супруг лица, приговоренного уголовным судом к каторге или ссылке на поселение, может просить о расторжении брака по вступлении приговора в законную силу, а в случае представления приговора на усмотрение ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА – по воспоследовании Высочайшего соизволения на приведение приговора в исполнение;
в) если супруг лица, приговоренного к ссылке на поселение или переводимого на поселение по отбытии каторги, не последовал за виновным супругом в место поселения, то последний также может просить о расторжении брака по истечении двух лет со дня отбытия каторги или вступления приговора о ссылке на поселение в законную силу; то же правило применяется и к тому случаю, когда оба супруга, быв присуждены к каторге или ссылке на поселение, по отбытии каторжных работ либо непосредственно по вступлении приговора в законную силу будут поселены в разных местах и
г) помилование Верховною Властью осужденного или смягчение по Высочайшему милосердию наказания отменою каторги, ссылки на поселение, а также отмена состоявшегося уголовного приговора вследствие разрешения возобновить дело, устраняют право просить о расторжении брака, но не лишают силы состоявшееся расторжение.
Новые поводы к разводу, спроектированные Совещанием I. Уклонение из Православия
Указ 17 Апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости, провозгласивший религиозную свободу как свободу верования и молитв по велениям совести, с особенною силою отразился на Православии, произведя, если так можно выразиться, на гладкой, тихой поверхности этого моря целый ряд волнений и даже бурь. Оставаясь твердым и крепким в своем существе, в своей основе, Православие на первых порах действования указа 17 Апреля 1905г., по новости положения, должно было пережить немало потрясений, немалую тревогу за сохранение своего православного стада от соблазна предоставляемой этим указом религиозной свободы, от искушения прелестями других, теперь доступных для него, верований, от расхищения алчными и искусными врагами Православия. Указ 17 Апреля 1905 года провозгласил не подлежащим преследованию, ненаказуемым переход из Православия в иные христианские исповедания (инославие) и даже в нехристианские религии (иноверие). Всякому православному, не только принадлежащему к Православию по присоединении к нему, но и прирожденному, восприявшему его вместе с молоком матери, открылась теперь соблазнительная возможность перейти в другое христианское исповедание, а для обратившихся ко Христу – в из нехристианства и язычества; стало безнаказанно доступным вновь оставить Христа и вновь уйти во тьму иноверия и язычества. Если до 1905 года случаи уклонения из Православия были редким исключением, хотя бы и потому, что таковое уклонение сопровождалось уголовною карою, то с указом 17 Апреля, особенно в ближайшие к нему годы, переход из Православия и возвращение из Православия в прежнюю нехристианскую религию выразился в особо бурном потоке, захватив собою не только отдельные семьи, но в некоторых частях России со сплошным или преобладающим смешанным населением – и целые приходы. Само собою разумеется, что такое, доселе не бывалое, явление в православной семье, как уклонение одного из супругов в инославие или в иноверие, не может не отражаться на её устойчивости и прочности, на её жизненности, не может не влиять на нормальное, правильное течение религиозно-нравственного строя в этой семье. Если и бывают случаи, когда и по уклонению одного их супругов в инославие семейная жизнь их остается в прежнем виде и согласие между супругами не нарушается, то подобного рода явления представляют редкое исключение, «В громадном же большинстве случаев, – как заявил в Совещании один из Преосвященных западного края, – после перехода одного из супругов в инославие отношения между супругами портятся, семейная жизнь сильно разстраивается. В лучшем случае это разстройство выражается в том, что супруг совратившийся оставляет другого и поселяется у своих родителей и других родственников – инославных. В других же, и при том часто наблюдаемых случаях, по переходе одного супруга в инославие, начинаются в семье пререкания, укоры, совращения, причем в следствие фанатизма, свойственного всем ренегатам, активную роль играет сторона, уклонившаяся из Православия, а пассивную – оставшаяся верною Православной Церкви. Положение православного супруга еще более ухудшается вследствие отношения духовных лиц инославных исповеданий к делу привлечения чад в лоно своей церкви. Встречаются случаи, когда ксендзы отказывают совратившейся из Православия жене в исповеди или причащении, настаивая, чтобы она привела в костел мужа и детей. И жена под этим воздействием принимает все меры к тому, чтобы совратить в католичество мужа и детей. Но еще безотраднее положение оставшихся верными Православию жен уклонившихся в инославие супругов. Были случаи, когда они являлись к епархиальной власти с знаками насилия со стороны мужей, умоляли защитить их, угрожая при продолжении насилия со стороны мужей покончить жизнь самоубийством ".
При такой картине, пусть даже сгущены её краски, брачного разлада, с уходом одного из супругов из Православия, при такой разрухе в православно-христианской семье, может ли быть речь о наличии между данными супругами того брака, который, по выражению Тертуллиана , в своем существе является «союзом двух верующих одного упования, одной дисциплины, одного служения» , того брака, где во взаимном духовном созидании преследуется единая специальная цель – православно-христианское воспитание детей. «Само собою понятно, – говорит один из членов Совещания, – что изменою одного супруга истине Православия эта цель затрудняется даже помимо активного противоборства (а что же при нем?!) со стороны ренегата, ибо в православную семью вносится авторитетный пример соблазна к отступничеству для другой половины и для потомств а». Все это говорит за необходимость оградить права и конфессиональную неприкосновенность православного супруга и его потомства. Вот почему ныне самою жизнью выдвинут вопрос о признании в ряду других основанием к разводу супругов и уклонении одного из них от Православия. Особое Совещание, признав в принципе необходимым, вполне отвечающим запросам жизни и не противоречащим православно-христианскому взгляду на брак включение в качестве основания к разводу уклонение одного из супругов из Православия, обставило однако этот новый повод к разводу особыми условиями и провело резкую грань между уклонением из Православия в инославие и уклонением в иноверие.
Вот выработанные Совещанием положения об уклонении из Православия как повода к разводу и относящиеся к ним разъяснения и мотивы:
а) Православно-христианский брак при уклонении одного из супругов в иноверие или секты нехристианского характера безусловно расторгается.
б) Брак может быть расторгнут по иску православного супруга в случае уклонения другого супруга из Православия в , которые не исповедуют Господа Иисуса Христа истинным Сыном Божиим, Искупителем мира, и не принимают водное крещение, правильно совершенное и неповторяемое.
<В данных случаях (а-б) бракорасторгающей причиной является самый факт уклонения, независимо от взаимных отношений супругов, так как, с одной стороны, при отпадении одного из супругов в нехристианское исповедание совершенно невозможно осуществление целей православно-христианского брака, заключаемого во образ союза Христа с – душевное общение супругов, одной из существенных сторон которого является религия, а также благословенное рождение и христианское воспитание детей; и с другой, смешанные браки лиц православных с нехристианами законом не допускаются, а потому должно быть разрешено и расторжение браков по причине уклонения одного из супругов в иноверие или нехристианские секты>.
в) Брак может быть расторгнут по иску православного супруга в случае уклонения другого супруга из Православия в инославие , если таковое уклонение сопровождается:
(a) отказом уклонившегося из Православия супруга продолжать брачное сожитие с православным супругом, не желающим уклониться из Православия, или
(b) насилием уклонившегося супруга над религиозною совестью оставшейся верной Православию стороны или её детей.
г) Брак может быть расторгнут по иску православного супруга в случае уклонения другого супруга в такие раскольнические толки или секты , которые хотя и исповедуют Господа Иисуса Христа Сыном Божиим, Искупителем мира, и принимают водное крещение, правильно совершенное и неповторяемое, но если таковое уклонение сопровождается:
(х) отказом уклонившегося из Православия супруга продолжать брачное сожитие с православным супругом, не желающим уклониться из Православия, или
(хх) насилием уклонившегося супруга над религиозною совестью оставшейся верною Православию стороны или её детей.
<Уклонение из Православия в инославие и секты, исповедующие Господа Иисуса Христа истинным Сыном Божиим, Искупителем мирa, и принимающие водное крещение, правильно совершенное и неповторяемое, само по себе не влечет за собою расторжения брака, так как на основании Слова Божия (1.Кор.7:12–14) Православная дозволяет брачное сожитие лица православного с лицом инославным или иноверным, руководясь в своем дозволении тем соображением, что неверная сторона, находясь под влиянием верной, может, оставив путь заблуждения, вступить в лоно Православной Церкви, и так как при сожитии православного супруга с инославным возможно еще осуществление целей христианского брака; основанием расторжения брака в данном случае служит лишь отказ уклонившегося из Православия супруга продолжать брачное сожитие с православным супругом или насилие первого над религиозной совестью последнего или детей их>.
д) Лицам, вследствие уклонения коих из Православия брак расторгнут, воспрещается вступление в новые браки с православными.
е) Желательно, чтобы при расторжении брака вследствие уклонения одного из супругов из Православия оставшийся в Православии супруг получал известное обеспечение от уклонившегося.
ж) Вопрос об имущественном положении детей при расторжении брака по уклонению одного из супругов из Православия разрешается на основании общих о сем законов.
з) Дети, при расторжении браков вследствие уклонения одного из супругов из Православия, будучи православными, остаются при православном супруге.
Что касается вопроса о том, кому из супругов, в случае уклонения одного из них из Православия, принадлежит право возбуждения иска о разводе, то из последних трех положении (б, в, г) ясно видно, что таковое право предоставлено только супругу, оставшемуся в Православии. И это вполне понятно, так как предоставление того же права и супругу, уклонившемуся из Православия, с одной стороны, было бы для него как бы некоторою премией за его измену Православию, а с другой – создавало бы ему господствующее положение в православном браке по его сохранению или расторжению и было бы вместе с тем большим соблазном к вероотступничеству именно ради развода, какого по другим мотивам нельзя или не столь легко достигнуть. Из такого решения вопроса о праве возбуждения иска ясно и то, что при желании супруга, оставшегося в Православии, брак его с уклонившимся из Православия супругом может оставаться в силе, несмотря на вероисповедную их разность.
В положении первом (а) совсем не упомянуто, кто в данном случае может возбудить иск о разводе, но из самого характера этого положения, выраженного в требовательной форме (брак безусловно расторгается), нельзя не вывести того заключения, что или это право принадлежит обоим супругам, или даже церковная власть сама по себе, по собственной инициативе, прекращает бытие такого брака.
<По поводу предоставления права иска о разводе за уклонением одного из супругов из Православия супругу, оставшемуся в Православии, Совещание объясняет, что уже древняя христианская считала возможным предоставить инициативу расторжения брака, ставшего смешанным через обращение одной из сторон к христианству, верующему супругу в тех случаях, когда продолжение супружества, не обещая предполагаемых Апостолом () благих последствий, способно было напротив внушать опасение за прочность и чистоту веры новообращенного, или когда оно являлось для последнего источником тяжких обид и притеснений. При расторжении же брака по уклонению одного из супругов из Православия инициатива развода и право иска должны быть предоставлены исключительно супругу православному, в целях ограждения религиозной совести и нравственной личности его и их детей?>
V. Развод по жестокому обращению
Жестокое обращение одного супруга с другим как повод к расторжению брака был уже предусмотрен проектом нового Гражданского Уложения (изд. 1905г.), где в п.3 ст.284 сказано, что расторжение брака допускается в случае посягательства одного супруга на жизнь другого или жестокого, опасного для жизни и здоровья обращения одного супруга с другим, если виновность в сем супруга-ответчика признана вошедшим в законную силу приговором уголовного суда (ст.293). Особое Совещание, признав с своей стороны возможным включить жестокое обращение в число поводов к разводу, положение о нем проектировало в полном соответствии с приведенным текстом Проекта Гражданского Уложения, присоединив к этому положению еще такое: виновный в дурном или жестоком обращении супруг подлежит двухлетней епитимии.
а) на практику русской православно-церковной власти XVII и XVIII столетий, признававшей жестокое обращение за повод к расторжению брака;
б) на признание жестокого, соединенного с опасностью для жизни и здоровья, обращения одного супруга с другим достаточным основанием для расторжения брака иностранными законодательствами, и
в) на то, что и в русском бракоразводном праве жестокое обращение влечет за собою бракорасторжение для лиц лютеранского исповедания, а в римско-католическом исповедании, не допускающем развода, служит основанием к разлучению супругов от стола и ложа на неопределенное время.
С нравственной и церковной стороны включение посягательства на жизнь и жестокого обращения в число поводов к разводу Совещание оправдывает такими соображениями: в браке, по самому его существу, одно из основных свойств его – супружеское сожитие; но раз появляются ycлoвия, препятствующие осуществлению этого сожития, брак сам собою прекращается. Наиболее же обстоятельное объяснение приемлемости и условий этой приемлемости упомянутого повода к разводу дает один из членов Совещания – проф. Глубоковский. Жестокое или дурное обращение, по мнению проф. Глубоковского, представляет явление этического порядка и, как таковое, оно со стороны Церкви должно прежде всего быть предметом морально-пастырского влияния или церковно дисциплинарного прещения. Значит само по себе жестокое или дурное обращение не может служить бракорасторгающим доводом и становится таковым не иначе, как после предшествующего юридического удостоверения компетентным органом, что тут взаимное сожитие фактически невозможно и грозит опасностями, вместо требуемой браком совместности и всецелой солидарности. Лишь тогда пред церковным судом оказывается удостоверенное фактическое положение, которое неисправимо противоречит достижению нормальных брачных целей. Когда наличность жестокого обращения уже установлена судом, легализующим совершенный разрыв супружеской жизни, то ясно, что эти лица порвали всякий брачный союз и у них брака фактически совсем не существует. Теперь эти супруги как бы умерли друг для друга, и не одна из целей брака не может достигаться ни в малейшей степени. Это не просто плохой брак, а прямо безнадежная фикция с весьма пессимистическим прогнозом. Единственным последствием развода по указанной причине для супруга виновного является двухлетняя епитимия; для осуждения же такого супруга на всегдашнее безбрачие Совещание не видит оснований, полагая, что жестокое или дурное обращение одного супруга с другим обыкновенно является последствием неприязненной настроенности жестоко обращающегося супруга к страдающему супругу, но оно может не иметь места в отношениях его к новому лицу, если бы совершился брак с ним, а потому последний и не должен быть воспрещаем.>
Право иска о разводе по жестокому обращению принадлежит, конечно, только супругу невиновному – пострадавшему.
VI. Развод по душевной болезни – сумасшествию
По действующему ныне закону (Т.X ч.I, изд. 1900г., ст.37) душевные болезни, вылившиеся в форму сумасшествия, служат основанием для признания брака недействительным, как заключенного при условиях, не допускающих его существование. Такое сумасшествие, конечно, должно быть добрачное, существовавшее в наличии при самом совершении брака, и признанное как таковое в установленном (ст.375–376 Т.X ч.I, изд. 1900г.) порядке.
Поставив на обсуждение принципиальный вопрос о том, может ли душевная болезнь быть признана поводом к разводу, особое Совещание остановилось прежде всего:
а) на выяснении самого понятия душевной болезни – т.е. всякая ли форма, всякий ли вид такой болезни можно положить в основание для расторжения брака и затем,
б) какова в этом значении должны быть душевная болезнь со стороны времени ее проявления, добрачная ли только или послебрачная, или, наконец, безразлично – та или другая.
В своих суждениях по сему предмету Совещание исходило из представления о православном браке как о союзе двух лиц, цель которого – духовное общение супругов, совместная христиански-семейная жизнь их для благословенного рождения и христианского воспитания детей. «С этой стороны , – говорит один из членов Совещания – проф. Глубоковский, – душевные болезни в некоторых своих формах делают достижение брачных целей невозможным или опасным для супруга либо для потомства» . "Душевная болезнь, – продолжает проф. Глубоковский, – часто является для обоих супругов непредвиденным и неожиданным несчастием, для которого они заранее не имели ни решимости, ни средств, а потому нежелающего или немогущего нести это иго едва ли справедливо принуждать к этому . Вполне верно, что христианская заповедь о любви к страждующим и о терпении в испытаниях является особо обязательною для членов брачной четы, образующих единую плоть. Однако, все это имеет место только для предшествующих бракоразводному процессу моментов, когда церковная власть и пастырское участие должны употреблять все меры помощи и увещания к поддержанию болезнующего брачного союза. Но при бракоразводном иске выступает такой супруг, который уже не имеет и исчерпал все силы, истощился в терпении, дошел до крайних пределов отчаянии, сам не далек от душевного расстройства или еще более роковых шагов, а о церковных инстанциях предполагается основательная презумпция, что он не владеет более средствами уврачевать немощное и восполнить оскудевающее. При наличности этих именно условий,очевидно, нет самых материалов для брачного единения, которое необходимо рушится фактически и не может быть удержано голым вотумом юридической нерасторжимости. Тогда не будет и благословенной цели для терпимости к подобной фикции или по отношению к ней. В поводы для бракорасторжения из психических болезней надлежит принимать лишь такие тяжелые и непосильные для здорового супруга формы, которые компетентным медицинским судом удостоверяются, как не соответствующие нормальной брачной жизни, не поддающиеся излечению и не обещающие его «. Приведенные рассуждения проф. Глубоковского восполняются таким мнением, высказанным другим членом того же Совещания – проф. Остроумовым. »Что касается вопроса о несении креста и о человеколюбии к больному супругу, – говорит проф. Остроумов, – то неизвестно еще, кто больше страдает и нуждается в человеколюбии – здоровый супруг или больной. В этом вопросе соприкасаются, но и взаимно исключают одна другую две точки зрения: церковная, которая стоит на стороне больного супруга и заповедует здоровой половине заботиться о больном и нести крест брачного союза с ним до конца, и гражданская, которая может взять под свое покровительство семью и супруга здорового и дать ему возможность разойтись с заболевшим супругом и начать с другим лицом новую, нормальную семейную жизнь. При выяснении этих двух точек зрения нужно иметь ввиду, что сумасшествие вносит такое изменение в психическую и телесную натуру человека, которое затемняет, изменяет и как бы разрушает личное сознание человека, делая его невменяемым и не ответственным за свои поступки. Вследствие сего невольно возникает вопрос: может ли, должен ли продолжаться при таком условии брачный союз? Должно ли христианское законодательство предпринимать меры для предотвращения тех тяжелых последствий, которые вносит в семью, а через нее и в общество, сумасшествие известного, сделавшегося невменяемым, субъекта? И только с этой точки зрения и нужно ставить вопрос о желательности или нежелательности, возможности или невозможности развода по сумасшествию одного из супруго в".
Суммируя высказанные членами Совещания суждения, из коих мы привели два, как наиболее полные и компетентные касательно душевных болезней как основания к разводу, Совещание нашло приемлемым признать поводом к расторжению брака неизлечимое сумасшествие (термин строго определенный в законе – ст.366 Т.X ч.I, изд. 1900г.) одного из супругов, засвидетельствованное установленным в законе порядком. К этому положению Совещание присоединило еще одно, а именно: желательно, чтобы разведенный по сумасшествию, больной супруг был обеспечен со стороны здорового супруга в средствах существования.
Само собою понятно, что право иска о разводе по сумасшествию принадлежит только супругу здоровому; понятно также и то, что нет необходимости вести речь о праве больного супруга на вступление по разводу в новое супружество, ибо раз данное лицо признано неизлечимо сумасшедшим, оно не может вступать в брак, запрещенный с таковыми лицами законом (Т.X ч.I, изд. 1900г., ст.5).
VII. Развод по сифилису
Разрешая вопрос о приемлемости сифилиса как основания к разводу, Особое Совещание исходило из соображении о том, насколько наличие этого болезненного состояния одного из супругов препятствует дальнейшему их сожитию, какими последствиями может сопровождаться последнее как для самих супругов, так и для могущего быть от них потомства, препятствует ли такое болезненное состояние осуществлению главнейшей цели брака – благословенного рождения детей. Все это вопросы слишком специального характера и потому естественно, что Совещание в ответах на них должно было положиться исключительно на компетентные отзывы специалистов в данной области медицинской науки, входивших в состав Совещания. Но кроме того, Совещанию был доставлен особливый по сему предмету отзыв Медицинского Совета, который в свою очередь вопрос о значении сифилиса как бракорасторгающей причины подвергал непосредственному обсуждению в Русском Сифилидологическоми Дерматологическом Обществе. Имея в виду, что заключение сего последнего, одобренное Медицинским Советом, и было точкой опоры в решительных постановлениях Совещания по вопросу о приемлемости сифилиса за основание к разводу, считаем необходимым привести это заключение в существенных его выдержках.
По мнению Сифилидологического и Дерматологического Общества, сифилис проявляется в двух периодах: кондиломатозном, проявления которого безусловно заразительны, и гуммозном, по общему признанию громадного большинства специалистов сифилидологов, не заразительном. Главной особенностью кондиломатозного периода является сильная заразительность его проявления для здоровых лиц, при чем пути и способы заражения бывают крайне разнообразны и многочисленны; поэтому, если один из супругов страдает сифилисом в кондиломатозном периоде, то он имеет большую возможность заразить этой болезнью и другого половым или внеполовым путем. У женщин заражение может произойти и при отсутствии видимых проявлений сифилиса, у мужа – через зачатие. Кроме заразительности, это заболевание обладает способностью передаваться и потомству, поражать и его и таким образом из болезни личной, индивидуальной, превращаться в недуг общественный. От зараженных родителей болезнь нередко передается плоду, который часто умирает уже в утробе матери; если беременность, в лучшем случае, при сифилисе и доходит до конца, то нередко родится слабый ребенок, который скоро умирает или от врожденной недостаточной жизнеспособности, или от сифилитических поражений важных внутренних органов. Часто дети, зараженные сифилисом in utero, уже при первом своем появлении на свет носят на себе те или другие проявления сифилиса, в других же случаях эти проявления развиваются только по прошествии некоторого времени. Такие дети, подобно взрослым, могут в свою очередь передавать болезнь здоровым, особенно ухаживающим за ними, лицам. Помимо наличности специфических сифилитических явлений, дети больных сифилисом родителей предрасположены к заболеваниям различными душевными и нервными болезнями со всеми тяжелыми их последствиями, начиная от неустойчивости и неуравновешенности их нервной и психической сфер, включая сюда неврастению, эпилепсию, различного рода параличи, и кончая крайне тяжелыми формами, как, например, слабоумие, идиотизм и т.п., а также целым рядом различного рода уродств и дистрофии. Что касается гуммозного сифилиса, то, по общепринятому пока в науке мнению, он не заразителен, за исключением очень редких случаев, когда этот период наступает слишком рано, проявляясь иногда вместе с припадками кондиломатозного периода (syphilis gallopente). Влияние гуммозного сифилиса на здоровье больного сказывается в том, что в гуммозном периоде чаще встречаются поражения различных внутренних органов, да и вообще проявления гуммозного периода отличаются наклонностью вызывать более глубокие разрушения в органах и тканях, заканчивающиеся или обезображивающими рубцами, или разрушением костей, а иногда отдельных органов, как например, половых, поражение которых может вести даже к утрате способности к супружескому сожитию, и пр. Что касается до способности гуммозного сифилиса отражаться на потомстве, то хотя гуммозный сифилис как таковой, по мнению огромного большинства, и не передается по наследству, тем не менее нередко дети, рождающиеся от таких родителей, являются слабыми, предрасположенными к различным заболеваниям детского возраста, иногда представляют поражения нервной и психической сфер и дают различные признаки вырождения. Ввиду изложенного, и принимая во внимание, что сифилис помимо своей способности передаваться от больного к здоровому и влияния на потомство, нередко, несмотря на раннее энергическое и продолжительное лечение, производит тяжелые и даже непоправимые расстройства здоровья больного, причем, напр., отец семейства не только не может быть поддержкой семьи, но и сам становится ей в тягость, внося в семью нищету и разорение и оставляя своих детей сиротами, Общество пришло к заключению, что сифилис может служить законной причиной к расторжению брака, несмотря на то, произошло ли уже обоюдное заражение супругов, или же один из них еще не заражен сифилисом, а равно вне зависимости от добрачного или послебрачного заболевания больного и самого способа заражения (половой или внеполовой), так как печальные последствия для всей семьи (мужа, жены, детей), для окружающих лиц, общества и дальнейшего потомства одни и те же. Одобрив таковой отзыв Русского Сифилидологического и Дерматологического Общества, Медицинский Совет сообщил его Особому Совещанию и со своей стороны предложил последнему принять следующую формулу о признании сифилиса основанием к разводу: «Поводом к расторжению брака может служить сифилис, если при его наличии, по заключению экспертов, в каждом отдельном случае, брачное сожитие представляет опасность для здорового супруга или для потомства» .
Ознакомившись с приведенным взглядом медицинской науки на сифилис как на явление не только губительное и разрушительно действующее на больного супруга, но и неизбежно угрожающее опасными и тяжелыми последствиями как супругу здоровому, так и могущему быть от такой брачной четы потомству, Особое Совещание, по сопоставлении этого взгляда с церковною точкою зрения на брак как на союз не только духовного и плотского единения двух лиц, но и имеющий существенною цель благословенное рождение детей, пришло к неизбежному заключению, что при наличии у одного из супругов сифилитического заболевания, констатированного компетентною властью, исключается всякая возможность осуществления усвоенных христианскому браку упомянутых целей. «Элементарное благоразумие, – заявляет проф. Глубоковский, один из членов Совещания, – заставляет здорового супруга устраняться от супружеской жизни с больным, и притом навсегда. Здесь здоровый против воли обрекается на постоянное вынужденное воздержание, но совет апостольский супругам гласит: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию на время для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (). При опасном сифилитическом супруге это апостольское условие совершенно уничтожается, но оно всегда принималось в уважение каноническим законодательством (напр., по вопросу о гнушении браком), откуда прямо следует, что подобный союз фактически прекратился и не может быть спасен юридическим интердиктом, который скорее откроет двери предусмотренным у апостола «искушениям ». Конечно, разведенный сифилитик не лишается способов путем нелегальных сношений распространять еще шире свою пагубную заразу, но возможность больших опасностей никогда и нигде не дает ни малейшего основания узаконить или допускать меньшую, а только побуждает устранять все и всякие опасности в доступных для закона пределах, как это и делается в обсуждаемом случае.
Признавая, ввиду изложенных данных, приемлемым включение сифилиса в число поводов к разводу, Особое Совещание выработало по данному вопросу такие два положения, из коих первое в полном соответствии с заключением Медицинского Совета:
а) «поводом к расторжению брака служит сифилис, если при его наличии по заключению врачей в каждом отдельном случае, брачное сожитие представляет опасность для здорового супруга или для потомства» и
б) «супруг, по болезненному сифилитическому состоянию которого брак расторгнут, тем самым лишается права на вступление в новый брак» .
Право возбуждения иска о разводе по сифилису предоставляется супругу здоровому.
Поводы к разводу обсуждавшиеся Совещанием,но им не принятые I. Развод по болезни проказою
Наряду с сифилисом как поводом к разводу, в Особом Совещании возбуждался вопрос и о том, не имеется ли в той же мере и при тех же условиях оснований к признанию достаточным и необходимым поводом к расторжению брака другого рода не менее тяжелой и опасной болезни – проказы. В ответ на это члены Совещания высказали тe же соображения, как и относительно сифилиса, т.е., что при наличии этой болезни брак фактически уже не существует, и потому заболевание одного из супругов проказою должно давать другому супругу право просить о разводе. «Какой же это брак, – заявил между прочим член Совещания проф. Глубоковский, – если один супруг вовсе изымается из общества, помещается в лепрозорий, где и остается до смерти; здесь нет вовсе на лицо тех условий, при которых цели брака могут осуществляться в какой бы то ни было степени». Помимо непосредственных суждений в самом Совещании, было оглашено и заключение по сему предмету Медицинского Совета, данное в 1907 году в ответ на запрос Синодального Обер-Прокурора по одному из производившихся в Святейшем Синоде дел. В заключение этом Медицинский Совет высказался в том смысле, что по данным науки проказа – есть болезнь неизлечимая, что бугорковая форма её в периоде изъязвления лепрозных опухолей является безусловно заразительной для окружающих, и что переход проказы на потомство в некоторых случаях, хотя и немногих, также твердо установлен. Однако же, не смотря на категоричность приведенного заключения Медицинского Совета и солидарные с ним суждения, высказанные в самом Совещании, вопрос о принятии проказы за основание к разводу остался открытым, и как на мотив сего, было между прочим указано, что случаи заболевания проказой настолько редки, почти единичны, что составлять для этих случаев специальный закон было бы излишне, ибо закон должен обнимать лишь явления обычного порядка.
VIII. Развод по намеренному оставлению
По обсуждению вопроса о включении намеренного оставления одного супруга другим в число поводов к разводу, Особое Совещание в представленных им Святейшему Синоду двух проектах: первоначальному и повторному – окончательному, пришло к диаметрально противоположным заключениям: по первому проекту оно признало намеренное оставление достаточным основанием к расторжению брака, по второму – отвергло его. Такие противоречивые заключения Совещания по одному и тому же предмету объясняются, с одной стороны, резким изменением самого состава Совещания при составлении второго проекта, пополненного пятью новыми лицами, из коих три известнейшие ученые в науке церковного права: профессоры Глубоковский, Остроумов и Соколов, а с другой стороны, и тем, что при вторичном обсуждении вопроса о намеренном оставлении как повода к разводу Совещанием были приняты в соображение и поступившие по сему предмету отзывы Преосвященных членов Святейшего Синода. Вот в кратких чертах тот материал, как вывод из которого получились эти, одно другое исключающие, заключения Совещания.
Первое заключение – о приемлемости намеренного оставления одного супруга другим за основание к разводу, Совещание обосновало всецело и исключительно на доводах, высказанных бывшим профессором Московской Духовной Академии Заозерским в его докладе в одном из отделов Предсоборного Присутствия (см. отдельную брошюру его «Злонамеренное оставление одним супругом другого как основание расторжения брака», изд. 1904 года). Доводы эти следующие. По мысли профессора Заозерского, злонамеренное оставление одним супругом другого:
а) по существу есть преступление против супружеской верности, разрушающее брачный союз;
б) признавалось достаточным поводом к разводу в каноническом праве восточной Церкви с IV века (пр. св. Вас. Вел. 9, 35 и 46), причем оставление по смыслу правил признается грехом б о льшим, чем случайное падение в прелюбодеяние;
в) этот повод удерживался все время и в Византийском законодательстве, исключая небольшой промежуток времени действия Эклоги Льва Исаврянина (740–870 гг.);
г) и у нас, в Русской Церкви, этот повод был признаваем в XVIII веке;
д) расторжение брака в таком случае дает выход из невозможного положения супругу неповинному, и
е) может служить обузданием для супруга ветреного.
Присоединив к приведенным доводам соображение общего порядка о том, что намеренное оставление одним супругом другого влечет за собою глубокий семейный разлад, в корне порванную супружескую жизнь, и расторжение брака в таком случае давало бы выход из тяжелого положения неповинному оставленному супругу, Совещание по данному вопросу выработало такие два положения:
(а) поводом к расторжению брака служит намеренное оставление одного супруга другим, сопровождающееся раздельным жительством супругов в течение не менее трех лет, и
(б) супруг, по вине коего в намеренном оставлении другого супруга расторгнут брак, подвергается 7-летней церковной епитимии, с сокращением срока её в случае искреннего раскаяния до двух лет.
В объяснение сего последнего положения Совещанием высказано, что раз в настоящее время по русскому православному бракоразводному праву супругу, виновному в нарушении супружеской верности, по расторжении брака дозволяется вступление в новый брак, то супругу виновному в намеренном оставлении тем более нет оснований отказывать в таковом разрешении. Но виновный в намеренном оставлении супруг по расторжению брака должен быть, на основании пр. 35 св. Василия Велик., подвергаем церковной епитимии. И так как св. Васил. Велик. (пр. 9) намеренное оставление одного супруга другим приравнивает к прелюбодеянию, а за последнее виновные, по церковным канонам (VI Вс. соб. 87, Вас. Вел. 77 и Анкир. Соб. 20), подвергаются семилетней епитимии, то и супруг, намеренно оставивший другого супруга, должен по расторжении брака подвергаться семилетней епитимии; в случае же обнаружения епитимийцем достойных плодов покаяния, срок епитимии может быть сокращен до двух лет. Ко второму заключению – о неприемлемости намеренного оставления одного супруга другим за основание к разводу – Совещание пришло отчасти под влиянием отзывов членов Святейшего Синода, из коих между прочим Митрополит С.-Петербургский высказался против включения намеренного оставления в число поводов к разводу потому, что это увеличило бы возможность легких разводов, сообщило бы брачному союзу большую неустойчивость, а Митрополит Московский – потому, что указанный повод, по его мнению, не имеет за собою канонических оснований; решающее же значение в данном случае имели, несомненно, авторитетные отзывы, высказанные в Совещании профессорами Глубоковским и Соколовым. Отзывы эти считаем необходимым привести с возможною полнотой.
Профессор Глубоковский находит, что те канонические основания (9, 35 и 46 пр. св. Вас. Велик.) выдвинутые проф. Заозерским, на коих Совещание утвердило свое первое заключение о приемлемости намеренного оставления за повод к разводу, представляют собою спорную мотивировку, не могущую привести к такому заключению. «Правило 9 Вас. Велик ., – говорит проф. Глубоковский, – констатирует существовавший тогда обычай в бракоразводе, где, вопреки разуму Писания, продолжала господствовать практика о неравенстве мужа и жены, с преимуществом первого над второй. Вас. Велик. принципиально не одобряет этого обычая, но приспособляется к нему, христиански облагораживает его и заповедует жене лучше терпеть, чем расходиться с сожителем, т.е., конечно, в смысле совершенного расторжения брака. Посему, когда она допустит это запрещенное действие, брак оказывается вполне расторгнутым и «оставленные женою муж достоин извинения, и живущая с ним вместе не осуждаетс я». Для мужа это есть бесспорный развод- фактический и формальный, ибо о том случае, если он сам отказывается от жены и переходит к другой, говорится, что тут прелюбодейство. Отсюда вытекают следующие положения:
а) для жены никакое оставление мужа и ни при каких обстоятельствах не допускается, почему по её инициативе не может быть для неё развода;
б) тем не менее это оставление ею мужа совсем не будет намеренным или злонамеренным в нашем смысле, потому что мотивируется уважительными причинами, которые для жены не признавал бракорасторгающими лишь тогдашний обычай языческого (римского) происхождения и характера;
в) даже при таком обычае оставившая жена несет в новый брак вину прелюбодеяния именно за это юридическое преступление, а не в силу сохранения прежнего брака, ибо первые её муж получает полный развод, но
г) последнего и он сам по себе не приобретает простым фактом оставления жены, а в комментирующем 87-м Трулльском каноне категорически замечено, что таковый муж «повинен суду прелюбодеяния».
Из правила 35 св. Вас. Велик. можно вывести единственно то, что и для жены мыслимы случаи законного оставления, причем оно (законное оставление) приносит ей развод со всеми правами для новой брачной жизни. Без этого условия оставление не допускается и, конечно, не дает прав на новый брак. Еще менее оправдывает бракорасторгающую энергию «оставления» правило 46 св. Вас. Велик., где трактуется о невиновности вступившей в брак с тем, кто оставлен на время женою, а потом отпущенной им по причине возвращения прежней жены. По всей видимости, здесь речь не о злонамеренном оставлении, но о разлучении согласно , причем во всяком случае новое сожительство не считается нормальным браком, а только невинно пострадавшая не подвергается строгим прещениям, хотя брак ей все же не рекомендуется. В результате выходит, что рассмотренные каноны вовсе не утверждают бракорасторгающей важности за намеренным оставлением, как они и вообще не дозволяют даже простого супружеского разлучения на долгое время и без взаимного согласия. А помимо всяких канонических основании пришлось бы допустить, что произвольное оставление одного супруга другим расторгает их брачный союз самым своим фактом, которые открывает свободу для новых бракозаключений. Если так, то мы имеем для сего совершенную аналогию в раввинской практике женоотпущении по всяким поводам со стороны волящего супруга, а вместе с тем, находим и безусловное решение в словах Господа, Который категорически возбраняет подобные акты и последовавшее за ними брачное сопряжение прямо называет прелюбодеянием. «По изложенным соображениям, – заключает проф. Глубоковский, – разумеемое оставление само по себе не может быть принято в поводы к разводу, а если такое оставление допущено по основательным причинам, то бракоразводный иск должен мотивироваться именно последними (основательными причинами) и разрешаться успехом уже не для оставленного, а исключительно в пользу благословно и вынужденно оставившего» . В дополнение к отзыву проф. Глубоковского ссылаемся на статью проф. Гидулянова в «Юридических Записках» 1908г. «К вопросу о злонамеренном оставлении одним супругом другого как поводе к разводу» и брошюру проф. Громогласова «Определения брака в Кормчей» 1908г.
Профессор Соколов, с своей стороны, высказал, что и по его мнению нет канонических оснований признавать поводом к разводу намеренное оставление одного из супругов. «Если бы такие канонические основания были, – говорит проф. Соколов, – то они нашли бы то или другое отражение и в Византийском законодательстве. Но обзор гражданского законодательства Византии показывает, что в числе многочисленных поводов к разводу «намеренное оставление"- в прямом и буквальном смысле – совсем не указывается. Что касается церковного законодательства Византии, то оно прямо говорит против намеренного оставления, как бракорасторгающего основания. Обращаясь же к практике греко-восточной Церкви турецкой эпохи, можно встретить указания лишь на отдельные постановления, в которых намеренное оставление признавалось основанием к разводу и, во всяком случае, развод по намеренному оставлении одним супругом другого стал допускаться только в позднейшее время. Эти отступления от действовавшего в Византии закона явились лишь снисхождением, уступкою жизненной необходимости, вызванной исключительными обстоятельствами в положении христиан в Турции: тяжелые экономические и политические условия заставляли греков надолго, иногда на 3–5 лет, эмигрировать с родины, что и влекло за собою полный распад брачного союза ".
К приведенным отзывам профессоров Глубоковского и Соколова единодушно присоединились все прочие члены Совещания, за исключением С. Григоровского, заявившего, что он подает голос против включения намеренного оставления в число бракорасторгающих оснований только потому, что все ранее принятые Совещанием положения о бракорасторгающих основаниях покоятся исключительно на строго канонических и церковных основаниях, коих непосредственно для намеренного оставления не имеется; а если бы проект поводов к разводу утверждался на условиях и обстоятельствах жизненных, то он без колебания высказался бы за принятие этого нового повода к разводу. И ныне мы остаемся при том же мнении. Независимо от того, по каким причинам (а несомненно не без оных), и от которого из двух супругов они исходят, оставил один супруг другого и получилось разножительство супругов, но раз это разножительство стало в жизни супругов фактом твердо установившимся и бесспорным, раз всякие способы к направлению их на совместную жизнь исчерпаны и бесполезны, спрашивается, есть ли между ними брак в полноте того понятия, того существа, какие ему усвоены; есть ли возможность в таком браке осуществить его назначение, его цели – супружеское, телесное и духовное единение и благословенное воспитание детей. Конечно, нет. А ведь такое состояние брака, или лучше сказать фактическое его отсутствие, само по себе и ранее признавалось основанием к прекращению брака (напр., развод по безвестному отсутствию), признается и Совещанием (напр., развод по сифилису). Вот почему в свое время, когда в том же Совещании шла речь о введении у нас института раздельного жительства супругов, нами было высказано, что раздельное жительство супругов – есть брачная аномалия, вводящая учреждение какого-то особого вида брака, нечто в роде полубрака, и как таковая, с точки зрения Церкви, не может быть терпима, а тем более легализована. в лице своих служителей должна принимать все доступные ей меры к соединению супругов в единую, нераздельную семью, в противном случае благословнее было бы допустить развод и по раздельному жительству супругов.
Рушится семья - рушится государство М. Мовтень
За последнее время произошло резкое снижение прочности семьи. Так, если по стране в 1950 году на 100 браков приходилось лишь 3 развода, то к началу 70-х - уже 28. Сегодня этот показатель превышает 40. По количеству разводов мы уже занимаем второе место в мире, после шведов. По сравнению с 1913 годом число разводов увеличилось в 65 раз (1973), и не удивительно: ведь брак модели 1913 года был ориентирован не на любовь к супругу (супруге), а на любовь к супружеству.
По данным Госкомстата РФ, разводы в городах-миллионерах за 1986 год следующие: Алма-Ата - 46 6% Ашхабад - 39,9%, Баку - 26,6%, Днепропетровск - 23,5%, Ленинград - 43,7%, Москва - 46,3/о. Как видно, наибольший процент разводов в городе Днепропетровске, наименьший - в Ереване.
В день в пятимиллионном Ленинграде регистрируется около 300 браков, треть невест из них «идут под венец» беременными. Таким образом, вначале ребенок - повод для создания семьи, а затем очень часто - причина развода. Все больше браков заключается с разрешения исполкомов, то есть между несовершеннолетними. По данным немецкого сексопатолога 3. Шнабля, 80% супружеских пар зачали ребенка до брака.
Больший процент разводов в стране дают ранние браки, так как в брак вступают незрелые, инфантильные люди с низким духовно-социальным уровнем, которые в основу брака ставят секс. Сексуальное общение в настоящее время очень часто заменяет брак, поэтому часты разводы. Изменились также ролевые функции, многие мужские функции сейчас забрали женщины, они лучше ориентируются в окружающей обстановке (действительности).
Единство брака и любви не означает их тождества. Любовь может смениться новой. Общество сталкивается со сложной коллизией: оно не может осудить как безнравственное поведение человека, у которого исчезновение старой любви и возникновение новой побуждает расторгнуть старый брак и вступить в новый. Если бы оно заняло иную позицию, то тем самым подорвало бы значение любви как регулятора брачных отношений. В то же время общество заинтересовано в том, чтобы семейно-брачные отношения отличались возможно большей прочностью, ибо только при этом создаются наиболее благоприятные условия для содержания и воспитания детей. Энгельс отмечал, что если любви нет или она вытеснена новой любовью, то развод становится благодеянием как для обеих сторон, так и для общества в целом. Еще в 30-е годы в еще СССР немного просуществовал «брак компониат» - пробный брак, который был введен с целью проверки на сексуальную совместимость, но он был отменен, так как представлял большие возможности для любителей легких связей.
Бывает, что брак оказался в тягость обоим супругам, что семья, по существу, не состоялась, и тогда развод лишь юридически подтверждает фактическое положение вещей. Иногда возникает ситуация, когда развод становится предпочтительным и даже необходимым.
По данным ленинградского исследователя Д. М. Чечота, 70% бракоразводных дел возбуждены по просьбе жен, в то время как в США инициатива от жен исходит лишь в 15%, а в 85% от мужа. Низкий процент разводов по вине женщин в США объясняется их материальной зависимостью от мужа.
Наибольшую активность в возбуждении бракоразводных дел проявляют молодые женщины, мечтая найти другого мужа - любящего, преданного, неявного... и создать новую семью. Но эта надежда не всегда оправдывается: разведенная женщина часто остается одиноко» и одна растит ребенка.
Наблюдения психологов показали, что особенно остро переживают уход отца 5-7-летние дети, прежде всего мальчики. Девочки же острее всего переживают разлуку с отцом в возрасте от 2 до 5 лет, в период интенсивного эмоционального развития.
Жизнь в неполной семье неизбежно накладывает печать на формирование личности ребенка. Дети, растущие без отца, чаще относятся к категории «трудных». Среди них больше отстающих в учебе, конфликтующих с педагогами и товарищами, совершающих правонарушения.
Развод - тревожный симптом существующего неблагополучия. Специалисты, например, отмечают прямую-зависимость между распространенностью разводов и потреблением алкоголя, нехваткой жилья, низкой заработной платой молодых специалистов, обеднением эмоциональной жизни, изменой одного из супругов и не возможностью иметь детей. Из каждых 100 рассмотренных дел суды удовлетворяют иск о расторжении брака в-96-97% случаев.
Социологические исследования выявили, что большинство супругов не восстановили семейные отношения и тогда, когда суд отказал в иске о расторжении брака.
Одна из главных причин семейных ссор, даже разводов - непонимание психологических особенностей лиц противоположного пола. Споря с женой, муж ожидает от нее ту же реакцию, какую дал бы сам, забывая, что разговаривает с женщиной, а не с мужчиной. Все знают, что женщина физически слабее мужчины, а вот что два поли очень сильно различаются еще и психологически, понимают не все.
От 30 до 46% разводов связаны с интимной дисгармонией, отсутствием информации о физиологии, психологии и психогигиене половой жизни человека. Иллюстрацией может служить следующий пример.
Пациентка В. обратилась за советом к врачу-сексопатологу с жалобой на то, что не испытывает оргазм, хотя в настоящее время находится во втором браке. В процессе беседы выяснилось, что в первом браке с мужем, который был ее ровесником, пациентка имела 1-2 половых сношения в неделю, но оргазм испытывала очень редко. Год назад встретила мужчину, с которым имела почти ежедневные половые акты, а иногда и повторные в течение суток и испытывала оргазм при каждой близости, так как он много времени уделял любовной игре.
Расторгнув брак с мужем, В. вступила в брак со вторым партнером. Спустя два месяца в их интимных отношениях установился ритм: одно половое сношение в неделю. Пациентка перестала испытывать оргазм ввиду того, что в семье часто возникали конфликты и второй муж отвечал грубостью на ее упреки.
В беседе с врачом В. не только вспомнила положительные эмоции, которые она испытывала при интимной близости с первым мужем, но и отмечала существовавшую в первом браке общность культурных интересов, духовных запросов, общих взглядов. Во втором браке, кроме сексуальной сферы, ничего общего не было.
Приведенный пример свидетельствует, с одной стороны, о неправильной ценностной ориентации пациентки, а с другой - об отсутствии информации о подготовительном периоде и об эрогенных зонах своего организма.
Назовем несколько причин, которые, как нам кажется, занимают важное место в возникновении ссор, недоразумений, разводов между молодыми супругами.
На первое место следует поставить уход любви. Кажется, все справедливо: если вступили в брак по любви, & потом любви не стало, естественно, этот брак надо расторгнуть. А может быть, увлечение было принято за любовь. Часто супруги думают, что любовь после брака обязательно должна быть такой же, как до брака. А ведь это невозможно и не нужно. Поднимаясь по лестнице, мы что-то приобретаем, а что-то и теряем.
Одна из причин семейных драм - это и затруднения в общении. Так, юноша, любитель поесть, влюбился в будущую жену не в последнюю очередь потому, что ярко представлял себе, какой она обеспечит в доме уют и комфорт, но ведь надо еще и общаться, о чем-то разговаривать... Взаимное молчание супругов, их отчужденность - это только внешняя сторона отсутствия духовной близости. Никакое изящество фигуры жены или мужественный профиль мужа, ее веселый нрав или его умение вести беседу в дружеской компании не заменят общности их интересов. При анкетировании счастливых браков было обнаружено, что не любовь и не сексуальный комфорт в первую очередь обеспечивают счастье мужу и жене, а взаимопонимание и чуткость, взаимное уважение и доверие.
Немалое значение в благополучии семьи имеют и бытовые проблемы. Социологи выявили, что каждый третий из разводящихся ответил: «У моей бывшей жены нет умения вести дом. Не умеет деньги считать, не знает, что такое домашняя экономика, надоело питаться всухомятку».
По мнению большинства исследователей, семейный корабль в плавании встречается с подводными скалами, которые способны его разрушить.
Первая «скала», которая разрывает современную семью, - это алкоголь. Во многих развитых странах алкоголизм - основная причина разводов, причем тенденция такова, что в отношении потребления спиртных напитков женщины мало-помалу начинают «соревноваться» с мужчинами. Но это лишь усугубляет положение.
Вторая «скала» - материальное благоустройство молодой семьи. Раньше молодоженам общими силами всей родни строили жилище. Сейчас обстановка изменилась. Молодежи хотелось бы жить отдельно, причем в своей квартире, не хуже, чем у родителей, а им нередко приходится жить в квартире родителей или снимать комнату, что не каждой молодой семье под силу. Сдают нервы. Конфликт, развод. Видимо, без помощи со стороны общества и этой проблемы не решить.
Третья «скала» - крах традиционного деления домашних обязанностей на «мужские» и «женские». В условиях современного крупного города почти все «мужские» обязанности исчезли сами собой, а почти все «женские» как были, так и остались. Женщина-мать вынуждена отдавать производственному и домашнему труду в совокупности гораздо больше времени, в том числе и на обслуживание своего мужа. Ясно, что во многих случаях неизбежен конфликт и, как следствие, развод.
Наконец, четвертая «скала» - этическое невежество молодоженов. Раньше всюду господствовала патриархальная этика: «жена да убоится мужа своего». Но ныне главой семьи - по своему положению в семье, включая зачастую не меньшую, а то и большую, чем у мужа, зарплату - становится жена.
Интересна реакция простых японцев на рост числа разводов в стране. Большинство опрошенных, отвечая на вопрос: «В чем вы видите основную причину разводов?», - дали следующие ответы: оба супруга «утрачивают способность к терпению и сотрудничеству» - 45% 8
«проявляют легкомыслие, когда вступают в брак» - 22%, «перестали обращать внимание на родственников и окружающих их людей» - 14%, «положение жены в обществе стало более высоким» - 11%.
Экономический ущерб, причиненный семье и государству при разводе каждой конкретной пары супругов, при исчислении показателей заболеваемости, снижения производительности труда и других последствий в течение года с момента расторжения супружеских отношений составляет от 7,3 до 12,8 тыс. рублей.
Что значит развод для супругов? За исключением легкомысленных людей, которые сходятся и расходятся бездумно и бесчувственнно, развод для порядочного человека - всегда трагедия, всегда жизненная катастрофа, подобная тяжелой болезни или увечью, которая выбивает его из нормальной жизненной колеи на целые годы. Даже если разведенные продолжают сохранять между собой хорошие отношения, для их ребенка это трагедия на всю жизнь, трагедия сироты при живых родителях, ибо ребенок может чувствовать себя полностью счастливым только при наличии обоих родителей - «как у всех». Эти жизненные трагедии помножаются на миллионы, возникает глобальная проблема, ничуть не уступающая по своей остроте другим проблемам современности.
Установлено также, что дети разведенных родителей, став взрослыми, сами разводятся чаще, чем выросшие в полных семьях. И выходит, что разведенные супруги ставят под удар не только своих детей, но и будущих внуков.
Хотя возможность вступить в повторный брак у разведенных мужчин гораздо выше, чем у женщин, все-таки около 50% из них не могут найти себе новую спутницу жизни и остаются одинокими, они терпят моральный ущерб, теряют здоровье, наконец, испытывают чисто бытовые трудности.
Правда, вторая половина разведенных мужчин вступает, как правило, лет через пять после развода в новый брак. Особенно нетерпеливы в этом отношении мужчины Литвы, у которых выше всего доля новых браков.
Разведенные женщины более осмотрительны при создании новой семьи. Новый брак регистрируют через пять лет лишь от 11 до 17%, а через десять лет - примерно 25%.
В повторных браках существует опасность, что те партнеры, которые вступили в повторный брак, могут оказаться разочарованными в половом отношении, так как один из них будет, основываясь на прежнем опыте, ожидать привычных проявлений страсти, к которым не подготовлен другой партнер. В этом случае деликатно, не ссылаясь на предшественника, надо попытаться найти устраивающие обоих недостающие детали прелюдии и полового акта.
Негативный семейный опыт приводит еще к тому, что около половины разводящихся супругов потенциально становятся на какое-то время сторонниками внебрачных половых отношений, отказываются от повторного вступления в брак.
По мнению американского сексолога Кинси, причиной внебрачных половых отношений служат следующие обстоятельства:
1. Большая привлекательность и разнообразие этих связей, обусловленные новыми и подчас лучшими с точки зрения секса партнершами. Некоторые мужчины при внебрачных связях более галантны и нежны с женщинами, чем с собственной женой.
2. Во многих случаях мужчины и женщины идут на внебрачные связи более или менее сознательно с целью социального или служебного продвижения.
3. У женщин бывают внебрачные связи, вызванные желанием быть «ближе» с человеком, являющимся знаменитостью (артистом, писателем, художником и т. д.), даже в тех случаях, когда такая связь не дает женщине ни выгод, ни удовлетворенности.
4. Часть случаев объясняется желанием мужчины или женщины «отплатить» другому супругу (при имевших место или воображаемых супружеских изменах),
5. Внебрачные половые сношения могут быть источником новых эмоциональных ощущений.
Данные выводы сделаны Кинси на основании статистических исследований. К ним следует добавить, что внебрачные половые сношения не дают полного сексуального удовлетворения, если они не основаны на искренних, глубоких чувствах партнеров. После первого кратковременного периода взаимной привлекательности быстро приходят скука и разочарование. Если же внебрачные связи строятся на прочных чувствах, они способны доставлять в течение длительного времени огромное половое удовлетворение и становятся чрезвычайно опасными для существующего брака: могут привести к разводу.
В последние десятилетия разводов становится все больше. По мнению психологов, основным фактором, вызывающим рост числа разводов, является возросшая независимость женщин. Как правило, вопрос о разводе первой поднимает жена. Женщины часто раньше и сильнее начинают испытывать неудовлетворенность браком, однако это не означает, что окончательное решение о разводе принимается ими. По американской статистике, за исключением возраста 15 - 19 лет, чаще разводятся мужчины, чем женщины.
В современном обществе развод как явление оценивается неоднозначно. Если раньше его интерпретировали однозначно отрицательно - как угрозу семье, то сегодня возможность расторжения брака рассматривается как неотъемлемый компонент семейной системы, необходимый для реорганизации ее в тех случаях, когда сохранить семью в прежнем составе и структуре оказывается невозможным.
Когда рушится семья, разваливаются семейные отношения, то жизнь бывших мужа и жены меняется полностью, часто человеку приходится фактически начинать жить заново, адаптироваться в новой реальности - а это серьёзный стресс, что требует от организма большого напряжения. Последствия стресса очень многообразны: обострение хронических заболеваний, головные боли, снижение или повышение аппетита, повышенная утомляемость, хроническая усталость, плохое настроение. Могут начать одолевать бесконечные простуды или появиться бессонница, которые часто сопровождают неврозы. И депрессия...
Психологи свидетельствуют, что в нашей стране мужчины и женщины разводятся чрезвычайно тяжело. Но если мужчина склонен к переадресовке вины женщине, то уж женщина, предрасположенная всей системой воспитания к тяжелому чувству вины, легко воспроизводит это чувство (и очень долго его сохраняет). Это чувство вины разведенной, на фоне тяжелых обвинений супруга, родственников, а иногда друзей и знакомых, в течение нескольких недель или месяцев может спровоцировать у женщины депрессивные невротические реакции с последующие развитием невротической личности.
Эмоциональное состояние супругов характеризуется чувствами гнева и печали, страха, вины, злости, желанием возмездия. Им можно противопоставить стремление примириться с утратой, чувство собственной ответственности, развитие самостоятельности и формирование новых целей.
К специфическим проблемам собственно послеразводного периода относится продолжение конфликтной ситуации между бывшими супругами. Этому особенно способствует совместное проживание после развода в одной квартире. Разменять старое жилье многим не удается, и совместное проживание разведенных супругов сильно усложняет ситуацию.
Другой важный вопрос, возникающий в послеразводный период, регулирование встреч детей с родителями, в большинстве случаев с отцами. Оптимальным является добровольное согласие родителей, без суда; такие встречи надо предоставлять во всех случаях, когда отец может встретиться с ребенком (по договоренности с матерью) или когда ребенок этого захочет. Таким образом, действительно создается ситуация, близкая к условиям нормального функционирования семьи в отношении связи с детьми.
Окончание супружеских отношений - это не просто изменение семейного статуса человека, оно влечет за собой изменение всего уклада его жизни - экономического, социального, сексуального. Оно отражается даже на таких его повседневных привычках, как сон и прием пищи, а юридическая волокита, сопровождающая раздел имущества и прочие процедуры, связанные с разводом, с завещаниями и вступлением в право наследования, дополнительно осложняет ситуацию.
Задачей каждого из бывших супругов в данный период является достижение нового, удовлетворяющего самостоятельного образа жизни.
Депрессия, переживаемая человеком после развода, может быть более тяжелой и долгой, чем после смерти супруга. Друзья и родственники разведенного человека редко выражают ему сочувствие и поддержку. А для разведённого человека очень важна поддержка с их стороны.
Люди после развода боятся вступать в новый брак: однажды уже обожглись, и им не так легко об этом забыть.
К социально-психологическим последствиям развода относят:
снижение рождаемости;
ухудшение условий семейного воспитания;
снижение работоспособности человека;
ухудшение показателей здоровья, увеличение заболеваемости и смертности;
рост алкоголизации;
увеличение суицидальных исходов;
увеличение риска психических заболеваний.
Следующей причиной может выступать и то, что за долгое время совместной жизни родители и дети обрастают семейными шутками и сленгом, которые могут стать после развода неуместными. Почти в каждой семье формируются свои ритуалы, традиции. Все это надо выстраивать заново, иначе не миновать всевозможных бед.
Супругам не так легко отказаться от прежних друзей и контактов. В число старых связей, конечно, входят свекор и свекровь, теща и тесть, бабушки и дедушки и другие родственники. В исключительно редких случаях они не имеют своего мнения по поводу того, что произошло, что могло бы произойти, и что должно было бы произойти. Важно, чтобы каждый ясно понимал, что случилось, и четко знал свое отношение к этому. Все это достаточно сложно.
Распад семьи - не только личная проблема людей, но и проблема общественная. Для общества - это ухудшение демографической ситуации, обесценивание института семьи, снижение работоспособности людей, переживающих ситуацию развода, увеличение количества одиноких людей, появление неполных семей, в которых воспитание детей без отца становится ущербным, и др.
Распад семьи воспринимается личностью, особенно в первый момент, как доказательство ее неполноценности, что приводит к острому переживанию ею собственной несостоятельности, неуверенности в себе, депрессии, самообвинению. Формирование нового образа семьи у детей (в условиях раздельного проживания родителей) ставит перед ребенком задачу адаптации к новым правилам общения и сотрудничества с каждым из родителей.
Одной из серьезных задач, с которыми сталкиваются супруги после развода, является стабилизация финансово-экономического положения семьи. Финансовые трудности заставляют разведенных супругов искать сверхурочную или новую, высокооплачиваемую работу, чтобы свести бюджет в новых условиях, либо, напротив, отказаться от престижной и финансово выгодной работы, чтобы освободить время для ухода за детьми и их воспитания. В любом случае кардинальное изменение социальной ситуации развития семьи, пережившей развод, сопровождается изменением образа жизни, в том числе пересмотром прежде сложившихся моделей исполнения ролей.
Развод - это испытание. Испытание на здравый смысл, от которого во многом зависит будущее молодых супругов. Это еще и проверка на гибкость жизненной позиции, которая поможет пережить свалившееся несчастье. Поэтому нужно сохранить чувство собственного достоинства и сделать выбор: остаться в одиночестве и жить вне брака или предпринять новую попытку найти свое семейное счастье.
Проблема развода отношений в современной семье. Развод, как правило, не является одномоментным событием и имеет свою историю развития.
причины разводов:
укрепление экономической самостоятельности и социального равноправия женщины;
ориентация при создании семьи на личное счастье, прежде всего на взаимную супружескую любовь, повышенные требования к партнеру, выбранному по любви;
недостаточно развитое чувство долга у одного из партнеров;
разрушение семьи в случае, когда любовь приносится в жертву случайной связи.
По мнению отечественных социологов, основные условия, предопределяющие развод, – это урбанизация образа жизни, миграция населения, индустриализация страны, эмансипация женщин. Эти факторы снижают уровень социального контроля, делают жизнь людей в значительной степени анонимной, у них атрофируются чувства ответственности, устойчивой привязанности, взаимной заботы друг о друге. Но это лишь фон: каждый развод имеет собственные основные и сопутствующие причины и мотивы.
С психологической т.з. развод есть изменение баланса сил, поддерживающих и разрушающих брак. К поддерживающим факторам можно отнести морально-психологическую и отчасти экономическую заинтересованность друг в друге, удовлетворенность брачно-семейными отношениями, а также социальные нормы, ценности, санкции. К факторам, разрушающим брак, – проявления взаимного недовольства и неприязни, антипатию, раздражение, ненависть. Внешние факторы также стимулируют развитие и обострение внутрисемейных конфликтов (неприятности на работе, противоречия с родственниками и соседями, связи адюльтерного характера).
Развод не происходит внезапно. Ему, как правило, предшествует период напряженных или конфликтных отношений в семье. Мысли о разводе отражают степень удовлетворенности взаимоотношениями в семье.
Амер. психолог Маслоу предложил диалектическую модель процесса развода.
«Эмоциональный развод» –чувство неудовлетворенности, отчуждение супругов, страх и отчаяние, споры, стремление избежать проблем
Юридический развод – оформление разрыва отношений происходит на формальном уровне.
Экономический развод может вызвать у кого-либо из супругов смятение, неистовый гнев или печаль («Жизнь разрушена, какое значение имеют деньги»).
Время самоисследования и возврат к равновесию после развода. Основная проблема этого периода – одиночество и противоречивые чувства, сопровождающие его: нерешительность, оптимизм, сожаление, печаль, любопытство, возбуждение. Поведение приобретает новую направленность: начинается поиск новых друзей, появляется активность, стабилизируются новый стиль жизни и распорядок дня для детей, формируются новые обязанности для всех членов семьи.
Психологический развод – на эмоциональном уровне – это готовность к действиям, доверие к себе, энергичность, самоценность, независимость и автономия. На когнитивно-поведенческом – синтез новой идентичности и окончание психологического развода; поиск новых объектов для любви и готовность к длительным отношениям.
стадии развода:
1. Ситуация отрицания. Первоначально реальность происшедшего отрицается. Обычно человек затрачивает на близкие отношения много времени, энергии и чувств, поэтому трудно сразу смириться с разводом. На этой стадии ситуация развода воспринимается с выраженной защитой, посредством механизма рационализации обесцениваются брачные отношения: "Ничего такого не случилось", "Все хорошо", "Наконец пришло освобождение" и т.п.
2. Стадия озлобленности. На этой стадии от душевной боли защищаются озлобленностью по отношению к партнеру. Нередко манипулируют детьми, пытаясь привлечь их на свою сторону.
3. Стадия переговоров. Третья стадия самая сложная. Предпринимаются попытки восстановить брак, и используется множество манипуляций по отношению друг к другу, включая сексуальные отношения, угрозу беременности или беременность. Иногда прибегают к давлению на партнера со стороны окружающих.
4. Стадия депрессии. Угнетенное настроение наступает, когда отрицание, агрессивность и переговоры не приносят никаких результатов. Человек чувствует себя неудачником, уменьшается уровень самооценки, он начинает сторониться других людей, не доверять им. Нередко испытанное во время развода чувство отвержения и депрессия довольно долгое время мешают заводить новые интимные отношения.
5. Стадия адаптации. Когда консультант встречается с разведенным клиентом во время одной из вышеназванных стадий, его цель - помочь клиенту "перейти" в стадию приспособления к изменившимся условиям жизни. В тех случаях, когда после развода остается неполная семья, детям тоже нужна поддержка в адаптации к новой ситуации.
причины супружеской неверности..
1. Новая любовь. Эта причина супружеской неверности характерна для браков, где любовь была незначительной или вовсе отсутствовала (рациональные или вынужденные браки, основанные на выгоде, страхе одиночества).
2. Возмездие. При помощи измены реализуется желание отомстить за неверность супруга, чтобы восстановить чувство собственного достоинства.
3. Поруганная любовь. В брачных отношениях отсутствует взаимность. Один из супругов страдает от неприятия его любви, безответности чувства. Это побуждает утолить чувство в другом партнерстве, где возможна взаимность.
4. Поиск новых любовных переживаний, как правило, характерен для супругов со значительным стажем, когда чувства поблекли. Либо в семьях с такими нормами, когда от жизни берется все возможное. Вариантом может быть подражание красивой жизни зарубежных образцов, сексуальной свободе.
5. Тотальный распад семьи. Измена здесь - фактически результат создания новой семьи, когда первая семья воспринимается нежизнеспособной.
6. Случайная связь, когда измена не характеризуется регулярностью и глубокими любовными переживаниями. Обычно она бывает спровоцирована определенными обстоятельствами (настойчивость партнера, удобный случай и т.п.).
-
Развод как явление семейно -брачных отношений : причины , механизм , последствия . Проблема развода находится в тесной связи с изменением типа отношений в современной семье . -
Развод как явление семейно -брачных отношений : причины , механизм , последствия . Проблема развода находится в тесной связи с изменением типа отношений в современной семье . -
Развод как явление семейно -брачных отношений : причины , механизм , последствия .
Факторы «риска» и факторы «успеха» брачных отношений . Трудно предсказать успех каких-либо отношений : иногда совершенно невероятные отношения продолжаются. -
Развод как явление семейно -брачных отношений : причины , механизм , последствия .
разводе в исследовании Р.Кочюнаса Развод - это смерть отношений ... подробнее ». -
Психологическое консультирование при разводе в исследовании Р.Кочюнаса Развод - это смерть отношений .
Программа «Профилактика измены» Осознание сценария отношений и причин возникшей ситуации (измена). Минимизация последствий измены. -
Особо опасные - приводят к разводам .
Хоффман выделил причины конфликтов: 1. Различные представления о браке и содержании супружеских ролей.
4. Отношение к конфликтным ситуациям. 5. Ревность - мучительное сомнение в верности и любви. -
- 4 Кризис связан с поиском новых моделей брачных отношений , адекватных для
Основной причиной разводов , на мой взгляд, является неподготовленность супругов к семейной жизни.
Запад, а теперь и Россия вполне ощутили на себе последствия торжества стереотипов... -
Возникло неравенство между М и Ж. Моногамия встречается в двух формах: пожизненная и допускающая развод (легкоразводимая).
Снижается власть родителей над детьми и власть мужчин над женщинами. возникают альтернативные формы брачно -семейных отношений ... -
В семейном общении важно учитывать не только отношения типа Р+Р (между родителями), но и типа Р+Д (р.
Проявления дальновидности, наоборот, должны поощряться, т.к простой письменный брачный контракт сумеет сделать развод максимально гуманным и не... -
ФАКТОРЫ СЕМЕЙНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ гармонию семейно -брачных отношений с точки зрения личных параметров определяют несколько основных элементов: - эмоциональная сторона супружеских отношений , степень привязанности; - сходство их представлений...
Найдено похожих страниц:10
