Конституция Российской Федерации гласит – «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». Жёстко и лаконично, прямо таки напрашивается сравнение со знаменитой «чеканной латынью» древнеримских законов. Как на самом деле обстоят дела с исполнением основного закона государства, не составит труда узнать из выпусков новостей. Чуть ли не ежедневно, то где-то чиновник руки распустил, то в ближайшем околотке настучали кому-то по почкам. Если перейти на бытовой уровень, можно вспомнить и о страницах школьных дневников с алеющими двойками, безжалостно вырванных, дабы избежать соприкосновения собственной пятой точки с отцовским ремнём. Но всё это, так сказать, современные реалии.
Как беспокоились о сохранении достоинства личности законотворцы средневековой Руси, а позже императорской России, вплоть до переворота 1917 года? Этот вопрос особенно заинтересовал меня после прошлогоднего .
Удивительно, но, по мнению некоторых исследователей телесных наказаний на Руси вообще не существовало до 11 века! И ведь определённые основания для таких выводов имеются. Дело в том, что в своде законов того времени – Русской Правде Ярослава Мудрого не прописаны подобные наказания. Выбор был не велик – либо выкуп, либо смерть. Правда смерть грозила лишь в особых, исключительных случаях. Например: за убийство, без княжьего на то соизволения, представителя привилегированного сословия полагалась вира (выкуп) 80 гривен, за прочих 40. Серьёзная сумма по тем временам.
Соответственно, за банальный мордобой приходилось платить много меньше.
Конечно, средневековый русич следовал традициям и нормам поведения, существовавшим на тот момент в несравнимо большей степени, нежели современный русский человек следует действующим правилам и законам. Тем не менее, как-то слабо вериться, что бы за славянином, жившим в 11-12 вв., «заржавело» подкинуть люлей собрату-коллеге, отлынивающему от работы или навешать горячих провинившемуся родичу, невзирая на всякие там княжеские указы.
Но, продолжим.
Дети Ярослава Мудрого Изяслав, Святослав и Всеволод доработали свод законов, составленный отцом (Русскую Правду), введя в него битьё кнутами и батогами. Кто-то из учёных считает, что сделали они это по примеру монголо-татар. Только ведь слова «кнут» и «батог» упоминаются в русских текстах ещё до прихода Орды. Кроме того и само слово «кнут» пришло в наш язык по-видимому совсем с другой стороны, из Скандинавии. Их «кнутр» означающий «узел», «узловатый бич», превратился в русском языке в кнут.
Уже с 13 века телесные наказания всё больше проникают в русскую судебную систему, внедряются в русский закон и быт. Так же на Руси начинают применять помимо битья ещё и клеймение. Причём довольно часто как раз наказание батогами или кнутом, за какой либо проступок сопровождалось и клеймением.
Инструмент для клеймения.
В этом смысле показателен проект договора вольного Новгорода с немецким городом Готландом составленный в 1270 году – « Вор вещи ценой выше полугривны наказывается розгами и клеймением в щёку».
Клеймение прижилось на Руси и широко применялось на протяжении нескольких столетий. Даже в конце «галантного» 18 века, в правление императрицы Екатерины 2 ворам не редко выжигали на лбу целое слово – «вор», а бунтарям букву – «Б».
Полагаю, всем известна фраза – «На лбу написано…..», ну так вот, именно благодаря клеймению это выражение и вошло в обиход.
Вообще, сами по себе телесные наказания на Руси особым разнообразием не отличались, зато пытки, которые чаще всего заканчивались смертью пытаемого, были весьма распространены. Постепенно, в арсенале отечественных заплечных дел мастеров, появились пытки и казни, пользовавшиеся особой, если так можно выразиться, популярностью в Европе. Дыба, колесование, отрубание конечностей и многие другие, в общем, скучать в застенках точно не приходилось.
А вот если провинность была не велика или же сам преступник принадлежал к очень знатному роду, то в ход шли всё те же батоги. Это ведь уже в более поздний период дабы наглядно продемонстрировать самодурство и безжалостность некоторых русских правителей, придворными борзописцами формировалось мнение, будто бы головы представителей самых древних и знатных родов рубились пачками. На самом-то деле, казнь человека из высших слоёв общества была редкостью.
А вот испробовать на собственной шкуре кнута было легче лёгкого, причём, что смерду, что родовитому боярину.
продолжение следует...
Наши предки вопросом «пороть или не пороть» не задавались: разногласия возникали лишь в той части, с какой периодичностью это надо делать и какие подручные средства использовать.
Николай Богданов-Бельский «Дети на уроке», 1918
В середине XVI века установленный веками порядок был, наконец, зафиксирован письменно: на свет появились особые книги, которые буквально пошагово расписывают весь жизненный уклад русского человека. «Великие Минеи Четии» – чтение для всей семьи на каждый день года; «Стоглав» – сборник религиозных догм и правил, и «Домострой» – тщательная регламентация всего повседневного быта, четкий свод жизненных правил для каждой семьи.
Монах Сильвестр – духовный наставник царя Иоанна Грозного и составитель «Домостроя» – не только давал советы о том, как, например, солить рыжики или принимать гостей. Особое внимание он уделил взаимоотношениям супругов, хозяев и слуг в семейном доме и, конечно же, родителей и детей. В своем прототипе Семейного кодекса он четко говорит о том, что главная задача любого родителя – забота о материальном и духовном благополучии своего чада. Эта забота должна быть деятельной, и не концентрироваться на одной лишь финансовой составляющей. Ответственные отец и мать обязаны, прежде всего, прививать ребенку полезные качества, необходимые тому для дальнейшей праведной жизни: такие как страх Божий, уважение к старшим, вежливость, трудолюбие и соблюдение «всякого порядка». Родителям предписывается не баловать детей, а «страхом спасать, наказывая и поучая», и – «осудив, побить».
Не жалея бей ребенка: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти.Монах СильвестрСильвестр учит: «Любя сына своего, увеличивай ему раны, и потом не нахвалишься им». Кстати, те же правила, только сформулированные проще, нашли свое отражение в многочисленных народных пословицах и поговорках. Например, такой: «Дать бы тебе ума с заднего двора».
В то же время составитель канонического текста предостерегает взрослых от излишней жестокости: он отмечает, что физическое воздействие должно быть умеренным и оправданным. К примеру, сечь детей предписывается в строго определенный день, например, в субботу, запрещается наказывать ребенка слишком сурово и калечить его, а также идти на поводу у своего гнева – решение о телесном воздействии должно приниматься взвешенно и объективно. Особое внимание Сильвестр уделяет тому, чтобы поберечь самооценку чада: «Жену учи до детей, а детей без людей». Этим правилам русское общество следовало веками. Невероятно, но и в просвещенном XIX веке находилось немало семей, которые жили по домострою.
Владимир Маковский «Игра в бабки», 1870
За одного битого двух небитых дают
Розги, плети, палки, батоги – все это применялось в «воспитательных целях» не только в семьях, но и вучебных заведениях. Еще ребенка могли отхлестать веревкой с узлами, или поставить голым коленями на горох – наказание не только болезненное, но и очень унизительное. Все это делалось совершенно легально. Существовал даже специальный регламент в данном вопросе. Кстати, не стоит думать, что подобные порядки были заведены лишь в учебных заведениях для простонародья: и дворянские, и купеческие дети также не понаслышке были знакомы с розгами. В различных воспоминаниях часто повторяется один и тот же красноречивый момент: во время традиционной субботней порки часто попадало не только провинившимся детям, но и тем, кто всю неделю вел себя прилежно, – «чтоб неповадно было».Несложно догадаться, что система физических наказаний для детей была точным слепком со взрослых правил игры. В Воинском уставе великого императора Петра I перечислены не только порка кнутом и битье шпицрутенами, но и отсечение руки и пальцев, отрезание языка. По сравнению с этими пытками наказания для детей казалось просто невинной забавой. Все попытки смягчить систему, предпринимаемые Екатериной II и Александром I, убедительными не выглядели. И в XIX век в России вырастали «поротые поколения»: битье кнутом отменили лишь в 1845 году, а плети, шпицрутены и розги оставались в ходу вплоть до XX века. Удивительно, но против такого уклада никто всерьез не протестовал.
Василий Перов «Мальчик, готовящийся к драке», 1866
Их били в детстве
Император Николай IНиколай I, будучи еще наследником престола, терпел регулярные побои… от своего воспитателя, графа Ламсдорфа. Тот в порыве ярости неоднократно даже бил цесаревича головой об стену. Впоследствии, став императором, Николай I запретил любое телесное наказание для собственных детей: вместо этого их ограничивали во встречах с родителями, и в питании (вместо полноценного обеда – один лишь суп).
Наталья Гончарова
Биография Натальи Николаевны Гончаровой, жены Пушкина, не так проста, как может показаться. С одной стороны, эта блистательная красавица получила отличное для своего времени образование, а с другой – в юности была необычно молчалива, за что ее считали простушкой. Объяснялось все просто – авторитарная мать Натальи за малейшее неповиновение жестоко хлестала своих дочерей по щекам. Позже детские переживания вылились в юношескую замкнутость. Кстати, муж Натальи, Александр Сергеевич, собственноручно сек розгами их детей.
Иван Тургенев
Иван Сергеевич Тургенев сам подвергался в детстве домашнему насилию. Его мать – Варвара Петровна – происходила из богатой дворянской семьи, была начитанна, образованна и эрудированна, что совершенно не мешало ей быть настоящим домашним тираном. Иван Сергеевич вспоминал: «Драли меня за всякие пустяки, чуть не каждый день…без всякого суда и расправы». Впоследствии писатель «передал привет» своей матери, увековечив ее в образе барыни-самодурки из пронзительно-горькой повести «Муму».
Масштабное протестное движение за отмену телесных наказаний развернулось в Российской империи лишь на рубеже XX века. Да и то, прогресс в этом непростом вопросе продвигался маленькими шажками. К примеру, сначала запретили пороть гимназистов, потом – женщин и, в конце концов, каторжан. Но окончательная точка невозврата была пройдена лишь после Октябрьского переворота 1917 года. Большевики активно выступили против телесных наказаний, называя их «буржуазным пережитком», порка в советской школе была решительно запрещена. Послереволюционные плакаты пестрели лозунгами «Не бей, и не наказывай ребят, веди их в пионеротряд». При всей неоднозначности системы воспитания и образования в СССР, один принцип действовал там непреложно: трещины воспитания затрещинами не загладишь.
Дети — существа непослушные. И были такими всегда. Поэтому схема не менялась уже тысячелетиями: ребенок ослушался — родители наказали. Но вот вид наказания менялся в зависимости от эпохи, моральных устоев и традиций этого времени. Редакция Tlum.Ru уже рассматривала, какие методы наказания приемлемы, а какие нет. В этот раз мы решили разобраться в историческом контексте вопроса «кнутов и пряников».
Про совсем древние времена достоверно ничего не известно, но ученые предполагают, что наказание в доисторическую эпоху для детей были не очень суровые. И так народу мало — то мамонт затопчет, то тигр погрызет, подрастающее поколение надо беречь. Но и детский возраст, в котором многое прощалось, длился не больше 10 лет.
А вот уже в Древней Руси детей никто жалел. Их было много, если что — еще десять есть. Вся эта мудрость дошла до нас в качестве поговорок, суеверий и присказок. Хвалить ребенка было все равно что сглазить: «не перехвали, а то испортится». К слову, это суеверие дошло и до наших дней. Ну и все эти знаменитые «бьет — значит любит», «кого журят, того и любят» — вы знаете, о чем мы говорим.
Потом к простому воспитанию добавилось еще и религиозное. Грехов стало побольше, а значит и поводов наказать тоже. Детей, по мнению церкви, нужно готовить не только к земной, но и к небесной жизни. Да и в Библии четко сказано «если накажешь его розгой, он не умрет». И зачем тогда отказываться от такого действенного метода воспитания?
К XVI веку начало развиваться книгопечатание, поэтому о том, как воспитывать детей и как их правильно бить, уже можно было прочитать в полезных книжках. Таковыми стали «Стоглав» и «Домострой». Последнее чтиво особенно любят цитировать как образец «самого верного подхода ко всему». Написал эту книгу монах Сильвестр, духовный наставник Ивана Грозного (что уже должно вам о чем-то говорить).
По мнению монаха, главная задача родителя — забота о материальном и духовном благополучии своего чада. Детей баловать нельзя, надо «страхом спасать, наказывая и поучая, а осудив, побить». То есть запугать, после чего выпороть. Но не волнуйтесь, все не так плохо. Детей можно было бить только в один день (сам он предложил субботу) и только при членах семьи. Звать на порку гостей запрещалось.
В учебных заведениях розги вообще были также неотъемлемы как перья, чернила и унылые лица учеников. Кроме этого предмета для битья в сельских (да и городских) школах были веревки с узлами, горох в углу и длинные палки. Все это было прописано в регламенте, и многие родители только рады были, что их детей поучат уму-разуму. К слову, в Англии в это время специальные няни предлагали свои услуги по битью детей, если мамам самим жалко пороть своих непослушных отпрысков. Вот это бизнес!
Шло время, дети вырастали и пороли своих детей, и всех все вроде устраивало. Возмущаться пытались Екатерина II и Александр I, но никто их особо не послушал, и сгладить режим получилось намного позже. Кнут отменили в 1845 году, а плети, розги и все прочее держали в школе аж до XX века.
Били всех. Из интересных примеров: Николя I со всем размахом души воспитатель бил головой о стену, после чего, став императором, Николай запретил физически наказывать своих детей. Наказанием для них было отлучение от отцовского внимания. Еще в царских семьях часто за проступки лишали второго блюда или сладкого — годы идут, методы не меняются.
А вот жена Пушкина — Наталья Гончарова была необычно молчалива, нежна и тиха только до замужества. Оказывается, пока она не покинула отчий дом, за любое лишнее слово мама хлестала ее по щекам. И знаменитого писателя Ивана Тургенева избивала собственная мать, причем он сам должен был догадаться за что, она ему ничего не объясняла. А откуда вы думаете взялся образ барыни-самодурки в «Му-Му»?
Всполошилась общественность только к XX веку, тогда и начались массовые движения за отмену телесных наказаний. Дело шло медленно. Сначала запретили пороть гимназистов, потом — женщин, потом — каторжан (как вам порядок?). Последним рубежом стал 1917 год и большевики. Они сказали: «Больше никаких телесных наказаний в школе». Послереволюционные плакаты пестрели лозунгами «Не бей, и не наказывай ребят, веди их в пионеротряд».
Пришло время великого Советского Союза, наказывать детей телесно нельзя было ни в обычной школе, ни даже в школе для трудных подростков. Прощали учителям только неформальные подзатыльники. И учебные заведения перешли на социальную систему наказания. Тех, кто плохо себя ведет, просто не возьмут в пионеры. И все, как известно, вся жизнь насмарку.
Кроме того, в советское время в школах увеличивали объем трудовой нагрузки, например, назначали дополнительное дежурство. В качестве наказания учителя не боялись ставить «двойки» и оставлять на второй год. Сейчас так уже не делают.
Тогда же активнее всего в семье применяли методы «психологического наказания»: отстранить от внимания взрослых, отправить одного в комнату, устроить бойкот и так далее. Что-то подобное описано в рассказе «Золотые слова» Михаила Зощенко. Дети, сидя за столом, перебивали взрослых и грубили, после чего их отругали и выгнали, запретив два месяца садиться со всеми ужинать.
Также в ходу было «позорное ярмо». Если юный пионер оказался грязнулей и бросал везде мусор, на него могли повесить табличку «неряха», которую он не имел права снять. Все ученики видели, кто провинился и в чем, а ученик чувствовал на себе всеобщее осуждение. Действенно, но на детей это так давило, что многие были бы не против, чтобы их выпороли вместо такого. Или еще — отчитать перед всеми другими пионерами. От стыда могли уши сгореть.
Сейчас представить, что кто-то остался на второй год или вынужден носить табличку «хулиган» практически невозможно. Родители же эту администрацию съедят. Раньше-то был всегда прав учитель, а теперь — ребенок. Наказывают в современных школах просто — забирают мобильные телефоны, например. Правда, учитывая, что на уроке их использовать запрещено, это не совсем наказание.
Что касается родителей и бабушек-дедушек, что в советское время, что сейчас, все воспитывают детей по-разному. Кто-то считает, что применение телесных наказаний — это пережиток прошлого и просто неприемлемо, кто-то думает, что это самое действенное наказание из возможных.
Что касается законодательства, в этом году президентом РФ Владимиром Путиным был подписан закон, декриминализирующий семейные побои. То есть статья 116 УК РФ была изменена. Если побои («действия, причинившие физическую боль, но- не повлекшие последствий») были совершены впервые, они переводятся из разряда уголовных преступлений в разряд административных правонарушений. За них родителям будут грозить только штраф 30 тыс. руб., -арест на 15 су-ток или исправительные работы. Повторные случаи насилия остаются уголовными преступлениями и могут караться до 7 лет лишения свободы.
Юридически древнерусская женщина не была таким уж бесправным существом, как это принято иной раз считать. Она имела имущественные права, могла самостоятельно заключать сделки, вступать в наследство, вдовы вели дела своих сыновей до их совершеннолетия, закон охранял жизнь и честь женщины. При этом в русской средневековой юридической практике были, конечно же, нормы, носившие ярко выраженный гендерный характер. Так, женщину, уличенную в том, что она убила новорожденного младенца или сделала аборт, сажали на кол. Если женщина убивала своего мужа, ее в людном месте закапывали в землю «по титьки», и оставляли умирать от голода и жажды, и все прохожие имели право ударить несчастную, плюнуть в нее или бросить камень.
Однако, на протяжении столетий бытовали и такие наказания, которые современному человеку могут показаться не только жестокими, но и странными. Такие наказания полагались за проступки, обычному юридическому праву не подвластные, а подлежащие исключительно нравственному суду. Речь идет о женской чести.
Кубок с дыркой
Все знают, какое значение придавалось целомудрию невесты в прежние времена. Девица должна была сохранить себя до свадьбы, чтобы торжествующий жених мог бросить ее окровавленную сорочку свахе, которая терпеливо дожидалась под дверью опочивальни. Сваха выносила сорочку пирующим, и веселье разгоралось с новой силой. Если же нет, то гости быстро разъезжались, и свадьба считалась омраченной. Ключевский описывает и такой обычай, бытовавший в знатных семьях, а затем перекочевавший и в крестьянский быт центральной России: жених, выйдя из опочивальни, подносил кубок с медом или вином отцу невесты. Если невеста оказывалась «честная», то с кубком все было в порядке, и отец радостно выпивал за здоровье молодых. Если же невеста была не честна, то кубок был с дыркой. Подавая его тестю, жених затыкал дырочку пальцем, но как только тесть брал кубок в руки, напиток проливался на его одежду. Это был страшный позор и для невесты и для ее родителей. Многие девушки предпочли бы побои, лишь бы не было такого публичного унижения.
Хомут, как символ нечестия
Многие этнографы, в том числе Д. Орлов, П. Варламов и другие, описывали еще один вид наказания для «нечестной» невесты. Наутро после первой ночи дружки спрашивали у жениха: «Грязь топтал али лед ломал?». Если он отвечал «Грязь топтал», то на невесту, а иногда и на ее мать надевали хомут и так прогоняли по двору. Это считалось очень унизительным наказанием за утрату «девства». Хомут в этом случае символизировал женские половые органы, и в то же время приравнивал непутевую девку к животным, которые не могут держать свои страсти в узде. Хомут рассматривался как противоположность цветочному венку – символу чистого девичества, поэтому иногда его мазали дегтем или другой гадостью. Иногда заменителем хомута становились бублики или баранки, жених вручал их родителям невесты, всячески подчеркивая наличие дырки.
На четвереньках перед свекровью
Н. Пушкарева описывает такое наказание для непутевой девушки: в день свадьбы она должна была при гостях стоя на четвереньках, выглядывать из-под стола, а свекровь всякий раз била ее по лицу. Продолжалось это до тех пор, пока муж не произносил: «Будет! Я свою жену только сам наказывать могу!». Это означало, что он простил жену. После этих слов она могла занять место за столом рядом с мужем.
На коленях вокруг церкви
Не сохранение девственности до свадьбы уголовным преступлением, конечно же, не являлось, и такой проступок находился исключительно в ведении церковного суда. Во многих южных регионах России такую девушку священник должен был подвергнуть очищению. Он назначал епитимью и читал очистительные молитвы. Епитимья заключалась в том, что виновная на коленях оползала вокруг церкви. После этого священник разрешал венчание.
Изменение прически
Далеко не всегда наказанием для женщины становились побои или церковное покаяние. Пушкарева описывает такой обычай, бытовавший в Полесье и на русском Севере: узнав о том, что девушка ведет себя слишком вольно, общий женский сход постановлял запретить виновной носить девичью косу и ленту. Она должна была, как замужняя баба заплетать две косы и прятать их под повойником. Происходило это без всяких обрядов, которыми сопровождается изменение прически во время традиционной свадьбы. «Гулящая» сама расплетала косу, сама делала себе бабью прическу и надевала повойник. Отсюда выражение «самокрутка» — сама себе «окрутила» косы вокруг головы. Но самым позорным наказанием для женщины было острижение волос. Срезать волосы могли не только за «нечестность», но и за другие проступки, например, за мелкие кражи и другие грешки. Иван Бунин в повести «Суходол» описывает наказание дворовой девки, укравшей из барских покоев зеркальце: ей состригли волосы и отправили на дальний хутор смотреть за индюшатами.
Баня со снежком
Наказать за нечестие могли не только саму девушку, но и сваху, которая ее сосватала. Дружки жениха ловили такую сваху где-нибудь на улице, клали на скамейку, задирали подол и парили веником, присыпая снежком. Это было не особенно больно, но крайне унизительно.
На мельничном колесе
Одним из самых странных и, в то же время, позорящих наказаний было «катание» на крыле мельницы. Женщину, виновную в супружеской измене, привязывали к лопасти мельничного крыла, юбку задирали и повязывали на голову, а затем пускали мельницу на малый оборот. Иногда изменщицу привязывали к могильному кресту, точно так же задрав на голову юбку, и оставляли на всю ночь.
Создать демотиватор
Всё-таки мы живем в настоящую эру милосердия. Даже люди, нарушившие закон, в большинстве случаев наказываются лишь ограничением свободы.
В Ацтекской империи
Ацтеки не щадили даже своих детей. Так, если судьи признавали сына серьезно провинившимся, отец мог продать его в рабство. За мелкие же проступки детей пороли розгами и плетью, а также активно прибегали к помощи жгучего перца.
Наказанного ребенка заставляли дышать дымом костра, в который подкладывали перец, или даже мазали им глаза. За вранье прокалывали губу горькой иглой кактуса, которую долгое время запрещалось вынимать. А за особо тяжелые случаи неповиновения детей могли оставить на ночь связанными на улице в грязи.
Взрослых же наказывали с еще большей суровостью. К смертной каре могли приговорить даже за то, что человек носил одежду, не подобающую его статусу! Однако произвола никто не допускал: вердикт оглашали судьи после серьезного разбирательства, которое могло длиться до 80 дней! Сама же казнь осуществлялась путем побития камнями, удушением или ритуальным принесением в жертву.
Интересно, что к знати выдвигались более серьезные требования, нежели к простолюдинам. Например, чиновников и жрецов сразу же казнили за пьянство, тогда как обычным людям на первый раз лишь обривали голову и рушили дом.
В Древнием Риме
Хотя для своего времени нравы римлян были очень гуманными, с преступниками никто не церемонился. Смертная казнь была обычным явлением, причем в зависимости от проступка менялся способ ее осуществления.
Так за кражу зерна преступника обезглавливали, за убийство - топили в мешке с несколькими животными (змеями, петухом, обезьяной или собакой), за неуплаченный долг - рубили тело на части, а за поджог - сжигали живьем. При этом любому виду казни предшествовала долгая и мучительная порка.
В Древнем Китае
Наверное, Китай можно признать лидером по изощренности наказаний. Так в первом веке до нашей эры преступникам могли отпиливать стопы, выбивание или высверливание коленных чашечек, клеймление, а также отрезание носа и ушей.
По сути жестокость наказания зависела лишь от фантазии судьи, который оглашал приговор. Так правонарушителя могли кастрировать, после чего тот, как правило, умирал из-за потери крови, закопать в землю живьем, сварить в кипятке или распять под палящим солнцем...
Причем такая жестокость в Китае держалась тысячелетиями. Например, вплоть до 1905 года за убийство отца или измену родине полагалась «смерть от тысячи порезов». Приговоренного накачивали опиумом, чтобы он слишком быстро не умер от болевого шока, привязывали голого к столбу, а затем пилами и ножами отрезали небольшие кусочки кожи...
В наших краях
Наиболее кровавым тираном на Руси принято считать Ивана Грозного, который активно практиковал пытки на дыбе, четвертование, массовое утопление, посажение на кол и жжение огнем. Однако реформатор Петр I также был тем еще затейником по части наказаний.
Хотя высшая мера не отличалась разнообразием, наказания за мелкие преступления были довольно изощренными и жестокими. Так за воровство полагалось хождение босиком по острым деревянным кольям. Часто преступников клеймили каленым железом, причем символ, выжженный на теле, соответствовал первой букве совершенного преступления.
В особых же случаях практиковалось обрезание ушей, отсечение руки, пальцев, вырывание языка или ноздрей...
Как гласит известная поговорка: «Закон суров, но он - закон». Это сейчас перечисленные наказания кажутся жестокими пытками, а тогда общество считало подобное нормой. Поделись этой статьей со своими друзьями, пусть они порадуются, что им посчастливилось жить в наше время
