Средства массовой информации как источник агрессии. Тема жестокого обращения с детьми в средствах массовой информации на примере сми алтайского края

Проблема воздействия на поведение человека волнует как специалистов, использующих СМИ с целью рекламы, пропаганды и т.п., так и психологов, озабоченных масштабным воздействием на личность человека со стороны информационных технологий. Можно ли изменить поведение людей с помощью средств массовых коммуникаций? Если ответ утвердительный – это открывает огромные возможности для манипуляций личностью, человек становится марионеткой в чьих-то руках. Однако, не все так однозначно, и существует множество факторов, опосредующих и ограничивающих воздействие массовых коммуникаций на поведение. Сколько усилий в виде рекламных и социальных кампаний затрачивается, например, на модификацию такого поведения, как курение, но множество людей продолжают курить! Пропаганда здорового образа жизни также не всегда оказывается эффективной. В то же время социально неодобряемые формы поведения усваиваются гораздо эффективнее.

С точки зрения воздействия на поведение зрителей можно выделить следующие проблемы:

проблему актуализации социально нежелательных форм поведения, в первую очередь насилия и сексуальных отклонений, а также суицида (аутоагрессии);
проблему формирования социально желательных форм поведения, таких как здоровый образ жизни, помогающее поведение, безопасный секс, построение крепкой семьи, рождение детей и т.п.

В силу ряда причин первая проблема получила более широкое освещение в исследованиях.

Механизмы воздействия СМК на поведение

Можно выделить следующие психологические механизмы воздействия массовых коммуникаций на поведение:

возбуждение; повышение уровня общего возбуждения вследствие наблюдения за поведением телегероя, особенно агрессивным или сексуальным;
имитация (подражание). Людям свойственно усваивать наблюдаемые модели поведения, и затем воспроизводить их в соответствующих ситуациях. Склонность к подражанию особенно сильна у детей, так как это один из древнейших способов передачи социального опыта новым поколениям;
подкрепление (оперантное обусловливание); подкрепляемое поведение воспроизводится с большей вероятностью. При этом подкреплением может быть вознаграждение героя, получение внимания со стороны других людей или лиц противоположного пола, а также одобрение наблюдаемого поведения со стороны ближайшего окружения самого зрителя;
дизингибиция (растормаживание) – в результате наблюдения за поведением телегероев могут освобождаться ранее табуированные или сдерживаемые формы поведения, например, склонность к насилию или суициду. Известно, что после телерепортажей о случае суицида увеличивается количество случаев суицида, особенно среди подростков;
десенсибилизация; т.е. потеря чувствительности в результате частого наблюдения к наблюдаемым формам поведения, например, к насилию, страданиям жертв, терактам;
сенсибилизация – эффект, обратный десенсибилизации; у некоторых людей возникает, наоборот, повышенная чувствительность к наблюдаемым страданиям, так что они не могут переносить наблюдение подобных сцен;
катарсис; этот термин связан с психоаналитическим подходом к пониманию воздействия СМИ на поведение и означает освобождение от возбуждения, и в первую очередь от агрессивных или сексуальных импульсов, в результате просмотра соответствующих сцен.

Проблема демонстрации насилия в СМК

Под "насилием" обычно понимается причинение намеренного физического ущерба другому человеку . Эпизоды случайного причинения боли, психологического насилия исследователи не принимают в расчет.

Исследования влияния демонстрации насилия обычно рассматриваются с точки зрения следующих теорий:

теории социального научения;
теории культивации;
психоанализа.

С точки зрения теории социального научения, демонстрация насилия в СМК приводит к моделированию аналогичного поведения в реальной жизни, особенно у детей и подростков. Эксперименты А. Бандуры с куклой Бобо наглядно продемонстрировали действенность моделирования. В этих экспериментах Бандура снял короткий фильм, в котором женщина ругает, пинает и даже бьет молотком большую резиновую куклу Бобо. Потом показал этот фильм группе детей дошкольного возраста. В контрольной группе показывалось видео без насилия, еще одна группа вообще не смотрела никакого видео. Затем каждая группа детей приводилась в помещение, в котором находилась кукла Бобо. Дети первой группы, которые наблюдали видео с агрессивным поведением, сразу начинали воспроизводить увиденные в фильме действия: лупить куклу, бить ее молотком и т.п. В контрольных группах дети не демонстрировали насильственного поведения, а спокойно играли (рис. 3.9).

Рис. 3.9. "Игры" детей с куклой Бобо (2-й, 3-й ряд фотографий) после просмотра фильма с насилием (1-й ряд фотографий)

Примечательно, что дети более активно подражали модели, если поведение модели вознаграждалось (например, конфетой), и в меньшей степени – если поведение модели наказывалось.

Пример из практики. Достаточно часто встречаются художественные фильмы с сюжетом, в котором главные герои – воры или гангстеры, тем не менее они показаны достаточно позитивно и зритель начинает им сопереживать, желает, чтобы им удалось скрыться от полиции... Если пожелания зрителя оправдываются и преступники успешно укрываются, например в Мексике, и живут там припеваючи на украденные деньги – мы получаем эффект моделирования с позитивным подкреплением. Особенно если процесс ограбления банка показан с мельчайшими подробностями. Это уже получается учебник по ограблению...

Естественно, у взрослого человека моделирование работает более опосредованно, чем у детей. Просмотр фильма со сценами каратэ не ведет к мгновенному их воспроизведению, как это бывает у детей. Однако А. Бандура продемонстрировал наличие когнитивных изменений в результате моделирования. Испытуемым давали посмотреть сцены изнасилования, причем до просмотра и после него просили оценить, какое наказание следует давать за изнасилование. После просмотра фильма предлагаемое испытуемыми наказание за совершение изнасилования уменьшалось, причем это касалось не только мужчин, но и испытуемых женщин. Таким образом, А. Бандура продемонстрировал, что просмотр сцен насилия и жестокости, которыми изобилует телевидение, способствует изменению установок зрителей и ведет к оценке насилия как естественной формы поведения.

Научение через наблюдение, согласно модели социального научения А. Бандуры, включает в себя четыре основных процесса:

1) внимание – чтобы произошло моделирование, наблюдатель должен обратить внимание на данную форму поведения. Внимание зависит как от характеристик стимула (функциональная ценность поведения, привлекательность, отчетливость, пригодность), так и от характеристик самого наблюдателя (его прошлого опыта, привычек, мотивов, установок, сенсорных способностей и т.п.);
2) сохранение – запоминание моделируемого поведения. Хранение информации о поведении может происходить в образной или вербальной форме. Сохранению способствуют: повторение поведения на практике; воображаемое повторение поведения; связь нового поведения с прошлым опытом наблюдателя; мотивация наблюдателя к обучению и др.;
3) продуцирование – воплощение поведения в действии. Эффективность продуцирования зависит от способностей наблюдателя, а также от его способности к корректировке – чувствительности к обратной связи и умению корректировать поведение на ее основе;
4) мотивация: не все смоделированные формы поведения реализуются в действии. Для реализации должна существовать адекватная мотивация. На мотивацию могут влиять подкрепления модели, а также внутренняя положительная оценка поведения самим человеком.

Таким образом, чтобы состоялось моделирование поведения, необходимо, чтобы зритель обратил внимание на поведение модели; запомнил этот способ поведения; имел соответствующую мотивацию к воспроизведению моделируемого поведения, а также имел способности, необходимые для сто воспроизведения.

В результате моделирования может сформироваться новая форма поведения, а могут растормаживаться уже существующие, но табуированные формы поведения. Так, просмотр фильмов с эпизодами насилия может привести к растормаживанию агрессивности человека и снятию табу на ее проявления.

Кроме того, может проявиться эффект генерализации в результате просмотра сцен со сценами насилия – распространения наблюдаемого поведения на другие ситуации или использование иных способов насильственного поведения, чем было показано в фильме. Например, после просмотра боевика, в котором герой стрелял из автомата, человек может ударить кого-то кулаком или ногой. К тому же, повышение общего уровня возбуждения после просмотра боевиков может способствовать более быстрой активации и более агрессивной реакции, чем в обычной ситуации. Поэтому доказать наличие связи между наблюдаемым в фильме эпизодом и последующим агрессивным поведением бывает не так легко.

Факторы эффективности моделирования. На эффективность моделирования влияют как особенности модели, так и характеристики личности наблюдателя.

Факторы, повышающие эффективность моделирования со стороны модели (композиции продукции СМК):

привлекательность персонажа, демонстрирующего модель; привлекательность героя усиливает идентификацию и склонность подражать ему у зрителя. Непривлекательный персонаж, напротив, снижает вероятность подражания и, тем самым, эффективность моделирования;
насилие представляется оправданным с точки зрения сюжета;
за насилием не следует возмездия (преступные действия не вызывают раскаяния, не осуждаются, не наказываются);
преступные действия героя вознаграждаются (например, герой, проявляющий жестокость, получает власть, деньги, любовь женщин и т.п.). Часто в фильмах насилие со стороны положительного героя показывается оправданным и вознаграждается, тогда как насилие со стороны отрицательного героя наказывается, поэтому насилие "хорошего парня" еще более опасно, чем насилие "злодея";
демонстрация ценности применения силы – разновидность подкрепления насилия. Когда человек, особенно ребенок, видит, что разногласия наиболее эффективно разрешаются силовыми методами, он решает, что насилие – вполне эффективный способ решения конфликтов в реальной жизни;
негативные последствия для жертвы минимальны (во многих фильмах персонажи после жестоких избиений оказываются целы и невредимы), что создаст иллюзию "безопасности" насилия;
сцена насилия кажется зрителю реалистичной. Особенно это характерно для маленьких детей, которые еще не научились отличать реальность и вымышленные сцены, поэтому на них сцены жестокости могут произвести чрезвычайно негативное воздействие.

Личностные факторы – особенности реципиента. Следующие особенности личности зрителя могут снижать или повышать эффективность моделирования насилия:

эмпатия (отрицательно коррелирует с пристрастием к насилию). Люди с высоким уровнем эмпатии склонны к сенсибилизации при восприятии насилия;
стремление к новизне и поиску острых ощущений (позитивно коррелирует с пристрастием к насилию);
уровень агрессивности (положительно коррелирует с пристрастием к насилию);
возраст: наиболее сильный эффект моделирования проявляется в возрасте от 8 до 12 лет;
исходный уровень возбуждения человека, который мог возникнуть по какой-либо другой причине, может усилить эффективность моделирования и привести к воспроизведению насильственного поведения.

Согласно теории культивации, демонстрация насилия изменяет установки человека, и его представления о мире и отношениях людей строятся на телевизионной реальности. В отличие от теории социального научения, сторонники теории культивации акцентируют взаимодействие зрителя с воспринимаемой реальностью, а не пассивное научение. Тем не менее, чем чаще человек подвергается воздействию массовых коммуникаций, тем больше его представления о мире начинают приближаться к тому образу мира, который демонстрируют СМИ, даже если его первоначальные убеждения были отличны. Исследования Гербнера и его коллег показали, что чем чаще люди смотрят телевизор, тем в большей степени они воспринимают мир как опасное место, а людей – как преступников. Однако в исследованиях не доказано, происходит ли изменение установок вследствие частого потребление телевизионной продукции, или, возможно, люди тревожные, подверженные страхам, более склонны смотреть телевизор, чтобы подтвердить свои представления о мире.

Психоаналитический подход к проблеме демонстрации насилия в СМИ отличается от теорий социального научения и культивации, так как отстаивает точку зрения о наличии пользы от просмотра сцен, содержащих насилие. С точки зрения психоаналитической теории, человек постоянно испытывает воздействие вытесненных инстинктов – Эроса и Танатоса – т.е. сексуальных и агрессивных импульсов. Эти импульсы способны накапливаться и, в конце концов, прорвать защиту эго. Наблюдая за насилием по телевидению, человек испытывает освобождение от этих импульсов – переживает катарсис. Таким образом, у него снижается напряжение и склонность к проявлению агрессии в реальной жизни.

Если теория социального научения предполагает рост насилия после просмотра передач, содержащих цены с насилием и жестокостью, то психоаналитический подход, наоборот, предсказывает ослабление агрессивности и жестоких форм поведения поле просмотра подобных передач. Однако в экспериментальных исследованиях чаще подтверждается теория социального научения. В некоторых случаях делается вывод, что в отношении детей и подростков скорее применима теория социального моделирования, тогда как в отношении взрослых людей, особенно мужчин с высоким уровнем агрессивности, иногда может оказаться верной теория катарсиса.

Копинг-стратегии и защита от телевизионного насилия. Полностью защитить себя или ребенка от восприятия насилия в СМИ очень сложно. В основном, конечно, ставится вопрос о защите детей от восприятия насилия по телевидению. Введение законодательства, ограничивающее время демонстрации определенных фильмов, не снимает проблему, так как, во-первых, дети часто в обход всех запретов смотрят телевизор в "недетское" время; во-вторых, многие фильмы и передачи, даже новостные, демонстрирующиеся в дневное время, также содержат достаточное количество сцен насилия.

Проблема насилия в СМК сложна еще и потому, что насилие не всегда явно присутствует в некоторых продуктах массовых коммуникаций. Например, насилие может встречаться в популярных песнях, компьютерных играх, развлекательных передачах, и даже трансляциях спортивных матчей. Поэтому полностью исключить насилие из СМИ – нереальная задача, скорее, надо научить людей справляться с последствиями его восприятия.

Для снижения негативных эффектов могут использоваться следующие подходы:

видеоограничитель насилия (V-chip) – специальный прибор, выключающий телевизор при демонстрации сцен насилия. Однако любые запреты, как известно, только усиливают желание, и смышленые дети наверняка смогут обойти хитроумные приспособления;
дискуссии но поводу просмотренных фильмов, насилия в них, могут снизить склонность воспроизводить увиденное поведение. Особенно эффективным оказалось сочетание дискуссий с написанием эссе. По-видимому, осмысление собственного опыта и переживаний усиливает эмпатию и снижает склонность к агрессии;
систематическая десенсибилизация – известный метод психотерапии в случае фобий, может также применяться для терапии страхов, возникших под воздействием СМИ у детей;
культивация эмпатии. Так как люди с высокой степенью эмпатии менее склонны к насилию, развитие эмпатии является своего рода копинг-стратегией при борьбе с моделированием насилия. Некоторые приемы позволяют усилить эмпатию зрителя к телегероям, например, показ лица жертвы крупным планом; стимуляция идентификации с жертвой, а не с насильником;
тренинговые программы, сочетающие перечисленные выше методы (дискуссии, десенсибилизацию, развитие эмпатии) могут также успешно применяться для терапии детей и подростков.

Харрис Р. Указ. соч.
Gerbner G„ Gross L, Morgan M., Signorielli N. Living with television: The dynamics of the cultivation process // Perspectives on media effects. Hillsdale, N. J.: Lawrence Eribaum Associates, 1986. P. 17–40.

Журналисты узбекистанских СМИ впервые в истории собрались вместе, чтобы договориться об активном освещении проблемы насилия в образовательных учреждениях в Узбекистане. «Насилие - это не норма» - такой девиз решили продвигать участники конференции, организованной ЮНИСЕФ 6 сентября в Ташкенте.

5 сентября узбекистанские дети отправились в школу. Многие из них могут в классах с насилием со стороны педагогов, сверстников и с психологической травлей. По данным исследования ЮНИСЕФ, каждые пять минут на Земле погибает в результате насилия один ребенок. В школах всего мира насилию и травле подвергается 150 миллионов детей, это половина всех учащихся в возрасте от 13 до 15 лет на планете.

Насилие травмирует всех участников этого процесса - и организаторов травли, и жертву, и наблюдателей. Дети теряют самооценку, снижается их способность к обучению и посещаемость. Систематическая травля и насилие в школе калечат психологическое состояние ребенка и могут лишить его возможности успеха в будущем.

По оценкам специалистов ЮНИСЕФ, вся планета теряет 7 миллиардов долларов каждый год из-за того, что травмированные насилием и травлей дети не могут полностью реализовать себя после достижения зрелости.

На конференции выступили сотрудники ЮНИСЕФ, которые презентовали глобальные механизмы для борьбы с травлей и насилием, а также рассказали журналистам о методах освещения проблем детей. Педагог начальных классов и дефектолог Рано Макаренко рассказала об особенностях травли в узбекистанских школах и необходимых реформах.

«Нам необходимо донести до каждого родителя, что если вашего ребенка бьют и унижают в школе - это не нормально, с этим нельзя мириться. Побои и драки не сделают вашего ребенка сильнее и закаленнее, они только повредят ему. К сожалению, многие родители не только одобряют такое „воспитание“, но и сами занимаются насилием дома. Со всем этим нужно бороться с помощью просвещения», - сказала «Газете.uz» Рано Макаренко.

Она отметила, что в школах страны травля и насилие не поддаются огласке учениками и учителями, скрываются. Родители не получают информации о случаях насилия, процветает безразличие и непрофессионализм со стороны сотрудников школ.

В качестве эффективных норм борьбы с насилием Рано Макаренко предложила обучать педагогов конфликтологии, ввести ставку социального работника в школе, освободить психологов от ненужной нагрузки, создать протокол реагирования школы на насилие и обезопасить пространства школ повсеместной установкой камер наблюдения.

Участники конференции отметили, что в Узбекистане вопросы травли и школьного насилия раньше не освещались широко. Считалось, что этой проблемы не существует. Журналисты резюмировали, что необходимо постоянно поднимать вопрос школьного насилия в СМИ и призывать к реформам, а также просвещать педагогов и родителей.

Ранее мы сообщали, что систему управления народным образованием ожидает реформа. В частности, родители учеников будут больше в школьное управление через наблюдательные советы. Кроме того, включение в образовательный процесс занятий учеников с психологами.

Ключевые слова

ВОСПРИЯТИЕ НАСИЛИЯ В СМИ / КОГНИТИВНАЯ / АФФЕКТИВНАЯ И ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ СФЕРЫ ЛИЧНОСТИ / ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ / PERCEPTION AND EVALUATION OF MEDIA VIOLENCE / COGNITION / EMOTIONS / PERSONALITY TRAITS

Аннотация научной статьи по психологии, автор научной работы - Зубакин Максим Владимирович

В статье дан анализ психологических теорий, которые позволяют описывать и понимать влияние насилия в СМИ на аудиторию, рассмотрены основные направления исследований. Во введении приведены дефиниции насилия в СМИ зарубежных и отечественных авторов, дифференцировано использование исследователями понятий «влияния» и «эффекты» при описании и объяснении последствий восприятия насилия в СМИ аудиторией. Далее кратко изложены концепции «агрессии-катарсиса», переноса возбуждения и прайминга, теории использования и удовлетворения, а также управления настроением, социального научения и культивации. Исследования проблемы насилия СМИ условно поделены на две группы. Первую группу объединяет то, что исследовательское внимание сосредоточено на том, как воспринимает аудитория и отдельные люди насилие в СМИ, а также на некоторых внешних факторах, которые участвуют в этом процессе. Во вторую группу объединяются исследования, в которых рассматриваются восприятие насилия в СМИ в связи с индивидуальными и личностными особенностями зрителей. При этом в обе группы попали исследования, в которых изучается не только воздействие традиционных СМИ (телевидение, кинофильмы, музыкальные видеоклипы), но современных СМИ (Интернет, компьютерные игры, социальные сети). Первая проблема, поднимаемая в данной статье, традиционное преобладание социально-психологического подхода к изучению насилия в СМИ над общепсихологическим. Отмечается, что в восприятии сцен насилия участвуют когнитивные , аффективные и мотивационные структуры сознания, которые необязательно связаны с агрессией и враждебностью. Вторая проблема разрозненность исследований воздействия насилия в СМИ на когнитивную , аффективную и поведенческую сферы аудитории в связи с чертами личности .This article deals with some psychological theories, concepts and lines of research explaining effects of media violence on audience and attractiveness of violence scenes in the mass media. Introduction of the article focuses on the analysis of media violence concepts of different researchers. The author of the article postulates the difference in the use of the terms «influence» and «effects». Then there is a brief review of the concepts («aggression-catharsis», «priming») and the theories («cue arousal theory», «uses and gratifications theory», «mood management theory», «social learning theory», and «cultivation theory»). The studies of media violence are divided into two groups. One group of researchers focuses on how the audience and/or individuals perceive and evaluate media violence. The other group studies the relation of the media violence perception and individual differences and personal traits of the spectators. The article presents the analysis of researches on the traditional (television, movies, musical video, radio) and contemporary media (the Internet, computer games, social networks). The first problem of the article concerns the traditional prevalence of the socio-psychological approach to the media violence research in comparison with the cognitive and personality approaches. It is noted that the cognitive, affective and motivational structures of consciousness (which are not always related to aggression and hostility) are included in the perception and evaluation of violence scenes. The second problem are discrete researches on media violence effects on thoughts, emotions and behavior of the spectators in connection with their personality traits .

Текст научной работы на тему «Насилие в СМИ: теории и исследования»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2017 Философия. Психология. Социология Выпуск 4

УДК 070:159.923

DOI: 10.17072/2078-7898/2017-4-584-595

НАСИЛИЕ В СМИ: ТЕОРИИ И ИССЛЕДОВАНИЯ

Зубакин Максим Владимирович

Пермский государственный национальный исследовательский университет

Ключевые слова: восприятие насилия в СМИ, когнитивная, аффективная и поведенческая сферы личности, черты личности.

MEDIA VIOLENCE: THEORIES AND INVESTIGATIONS

Maxim V. Zubakin

Perm State University

This article deals with some psychological theories, concepts and lines of research explaining effects of media violence on audience and attractiveness of violence scenes in the mass media. Introduction of the article focuses on the analysis of media violence concepts of different researchers. The author of the article postulates the difference in the use of the terms «influence» and «effects». Then there is a brief review of the concepts («aggression-catharsis», «priming») and the theories («cue arousal theory», «uses and gratifications theory», «mood management theory», «social learning theory», and «cultivation theory»). The studies of media violence are divided into two groups. One group of researchers focuses on how the audience and/or individuals perceive and evaluate media violence. The other group studies the relation of the media violence perception and individual differences and personal traits of the spectators. The article presents the analysis of researches on the traditional (television, movies, musical video, radio) and contemporary media (the Internet, computer games, social networks). The first problem of the article concerns the traditional prevalence of the socio-psychological approach to the media violence research in comparison with the cognitive and personality approaches. It is noted that the cognitive, affective and motivational structures of consciousness (which are not always related to aggression and hostility) are included in the perception and evaluation of violence scenes. The second problem are discrete researches on media violence effects on thoughts, emotions and behavior of the spectators in connection with their personality traits.

Keywords: perception and evaluation of media violence, cognition, emotions, personality traits.

О Зубакин M.B., 2017

Введение

Как правило, насилие в СМИ рассматривается в рамках предметного поля социальной психологии в контексте изучения агрессии . Между тем эта проблема имеет общепсихологический характер, поскольку любая информация СМИ обрабатывается сознанием, которое задействует когнитивные, аффективные, мотивационные и личностные структуры.

Важно отметить, что понятия «насилие» и «агрессия» являются связанными, но не идентичными. С.Н. Ениколопов (2001) определил понятие «насилие» как «применение силы, приводящее к ущербу, наносимому основным человеческим потребностям или даже жизни вообще, понижающему уровень их удовлетворения ниже того, что потенциально возможен. Угроза насилия также является насилием» . Е.П. Ильин (2014) к насилию в СМИ относит демонстрацию убийств, драк, избиений, брань и ненормативную лексику . Б. СегЬпег (1980) определил «драматическое насилие», которое демонстрируется по телевидению как «открытое проявление физической силы (с оружием или без него, против себя или других), принуждающее действовать против своей воли под угрозой нанесения увечий и/или смерти как часть сюжета» [цит. по: 4, с. 488-489]. Р. Харрис (2003) понимает медианасилие как демонстрацию причинения намеренного физического ущерба человеку, исключая сцены случайного причинения боли, психологического насилия и вандализма по отношению к чужой собственности, поскольку их субъективное восприятие сильно варьируется. Зрителям должна быть очевидна агрессивная суть (враждебность) поведения медийных персонажей .

Еще одно замечание необходимо сделать в отношении термина «влияние», которое используется в психологии СМИ. Исследователи используют два термина: «влияние» и «эффекты». Их значение синонимично, а различие в употреблении связано с теоретико-эмпирической ориентацией исследователя. Термин «влияние» чаще используется для описания общего воздействия СМИ на аудиторию в рамках гуманистической или феноменологической парадигм, а термин «эффект» - для описания результатов исследований в рамках необихевиористской или когнитивной парадигм . В настоящей статье термины употребляются как у авторов анализируемых теорий и исследований.

Основные теоретические подходы

Можно выделить несколько теорий, с позиций которых описываются и объясняются ментальные и поведенческие последствия демонстрации сцен насилия в СМИ.

Старейшей является теория 3. Фрейда (1923) о бессознательном инстинкте саморазрушения и смерти, который связан с сексом и агрессией. Секс и агрессия полагаются бессознательными мотивами. Однако они направлены в область сознания в виде угрожающих импульсов, атакующих представления человека о самом себе. Сознание вытесняет эти мотивы обратно в область бессознательного. Этот конфликт вызывает, с одной стороны, состояние беспокойства и тревоги, а с другой - сублимирующее или замещающее поведение, которые скрывают открытую сексуальность или агрессию. В связи с этим S. Feshbach (1961) предложил концепцию «агрессии - катарсиса» . Согласно ей потребление сцен насилия и/или секса в СМИ и кинофильмах замещает реальную агрессию или сексуальную активность в обыденной жизни и приводит к освобождению от внутреннего напряжения и снижению тревоги. Сцены насилия в СМИ также могут пробуждать у зрителей фантазии о расправе со своими обидчиками в жизни, что снижает напряжение .

J. Blumler и Е. Katz (1974) предложили теорию использования и удовлетворения для объяснения выбора содержания СМИ аудиторией . Согласно этой теории человек в процессе взаимодействия со СМИ активно и самостоятельно определяет, какую информацию потреблять. Его выбор обусловлен желанием личности удовлетворять свои потребности. В русле этого подхода D. Zillmann (1988) сформулировал теорию управления настроением . Обращение к продуктам СМИ связано со стремлением избавиться от плохого настроения и лучше себя чувствовать . М. Mares и др. (2008) изучали предпочтения кинофильмов разными возрастными группами. Исследование показало, что молодые люди чаще стремятся испытывать негативные эмоции и предпочитают фильмы, которые пугают, содержат сцены насилия, а также которые развлекают и избавляют от скуки. Пожилые люди, напротив, ориентированы на поддержание эмоциональной стабильности и предпочитают мелодрамы и романтические фильмы . D. Zillmann (1991) обнаружил эффект переноса активации (возбуждения) . Его суть состоит в том, что состояние

возбуждения, которое возникает после просмотра кинофильмов со сценами насилия или секса, в краткосрочной перспективе приводит к усилению любых последующих эмоций. Возбуждение может усиливать страх, сексуальное влечение или гнев. Если после просмотра сцен насилия наступает фрустрация, то раздражение, гнев усиливаются и вероятность агрессии повышается.

JI. Берковиц (2007) опирался на идею праймин-га (priming): восприятие людьми какого-либо стимула или ситуации запускает процесс вспоминания идей, образов и чувств, которые имеют сходное значение . Они могут активировать определенные формы поведения. Сцены насилия активируют негативные образы, воспоминания, чувства и модели агрессивного поведения, что может усиливать враждебность и вести к агрессии .

A. Bandura (1983) определяет агрессию как форму социального научения . Люди обучаются агрессии двумя способами. Во-первых, в результате научения посредством прямого вознаграждения за агрессивное поведение. Во-вторых, посредством наблюдения за другими людьми, которые получают вознаграждение за агрессивность. Во втором случае важными факторами, которые способствуют научению, являются: наличие опыта проявления агрессии в реальной жизни, возбуждение, привлекательность агрессивных персонажей фильма и идентификация с ними зрителя, подкрепление насилия в фильме или одобрение экранного насилия значимыми другими. Частое «потребление» детьми и взрослыми кинофильмов, в которых привлекательные и симпатичные персонажи бьют других ногами и кулаками, а также стреляют и убивают тех, кто подвергает их состоянию стресса, приводит к научению тому, что насилие является приемлемым способом решения конфликтов.

S. Ball-Roceach и М. DeFleur (1976) предложили свою теорию большого эффекта воздействия САШ на аудиторию: СМИ воздействуют одновременно на когнитивные и эмоциональные процессы зрителей и отсроченно влияют на поведение . В отношении насилия этот интегративный подход представлен теорией культивации Г. Гербнера . Она фокусируется на том, какой образ реальности формируется у аудитории СМИ. Согласно этой теории чем больше времени человек проводит перед телевизионным или киноэкраном, тем больше его представления о реальности и образ социальной реальности будут совпадать с реальностью массмедиа. В ходе исследований у зрителей, которые часто «потребляют» сцены насилия в СМИ,

был обнаружен «образ ужасного мира». Они переоценивают масштабы преступности в обществе и вероятность стать жертвой насилия или преступления, считают мир плохим и полным опасностей . На культивацию представлений о мире влияют: интенсивность просмотра ТВ, мотивы просмотра, оценка реальности медиапродуктов, а также возраст и пол, уровень тревожности, копинг-стратегии и личный опыт зрителя .

Согласно другой интегративной модели - ко-гнитивно-бихевиориальной - насилие в СМИ усиливает возбуждение, активирует мысли и чувства агрессивного характера (прайминг), демонстрирует новые типы агрессивных реакций, ослабляет запреты на агрессию, приводит к снижению чувствительности к страданиям жертвы и формирует зрительское представление о реальности. Каждый из этих эффектов в отдельности или вместе могут приводить к усилению агрессии зрителей в повседневной жизни .

Когнитивные, эмоциональные и поведенческие эффекты насилия в СМИ

JI. Берковиц (2007) и Б. Крейхи (2003) выделяют 1) непосредственные и краткосрочные эффекты медиаизображений насилия на агрессивное поведение и 2) долгосрочные эффекты при повторяющемся воздействии сцен насилия в СМИ . К непосредственным эффектам относятся преступления-имитации; изучается статистика совершения преступлений после спортивных мероприятий с насилием (бокс, бои без правил), новостей и телефильмов со сценами насилия. Было показано, что сообщения о насилии в новостях, насилие в художественных фильмах и ТВ-программах обнаруживает небольшой, но статистически значимый эффект роста преступлений насильственного характера. К кратковременным эффектам относится в первую очередь агрессивное поведение. Однако далеко не всегда после демонстрации сцен насилия у зрителей наблюдается агрессия. В. Bushman и R. Geen (1990) показали, что сцены насилия в кинофильме вызывают у зрителей агрессивные чувства и мысли. Чем более жестокими были демонстрируемые сцены, тем выше у зрителей было кровяное давление (физиологическое возбуждение): тем сильнее они выражали гнев и у них появилось больше конкретных мыслей агрессивного характера . JI. Берковиц, Б. Крейхи отметили несколько важных условий, при которых восприятие сцен насилия в СМИ может привести к агрессии: 1) значение, которое приписывает зритель

наблюдаемому поведению, - он должен однозначно понимать агрессивную суть наблюдаемых сцен; 2) демонстрация позитивных последствий агрессивного поведения или отсутствие наказания за насилие на экране; 3) отсутствие демонстрации негативных последствий насилия (страдания жертв), изображение агрессии оправданной или преследующей благородную цель; 4) идентификация зрителя с агрессором; 5) неспособность зрителя дистанцироваться от кинонасилия или осознать его нереальность . JI. Берковиц (2007) выделяет дополнительно два краткосрочных эффекта насилия в СМИ: десенсибилизацию (эмоциональное притупление) и растормаживание. Десенсибилизация проявляется в том, что частое потребление насилия в СМИ приводит к снижению физиологического возбуждения в ответ на театрализованную и реальную агрессию. Растормаживание предполагает ослабление существующих у зрителя запретов на проявление агрессии. JI. Берковиц объясняет эти эффекты концепцией прайминга . К долговременным эффектам относятся формирование представлений об обществе и других людях (культивация по Г. Гербнеру), приобретение агрессивных наклонностей и формирование агрессивных социальных сценариев . Б. Крейхи (2003) дополнительно отмечает воздействие порнографии на агрессию и сексуальное насилие . Потребление порнографии связано с агрессией и насилием по отношению к женщинам, поскольку у зрителей формируется установка на терпимое отношение к изнасилованию .

Р. Харрис (2003), R.J. Harris и F. Sanborn (2013) выделяют шесть основных эффектов насилия в СМИ на аудиторию: страх и повышение тревоги, моделирование, сенсибилизация, десенсибилизация и культивация . Д. Брайант, С. Томпсон (2004) выделили поведенческие, аффективные и когнитивные последствия воздействия сцен насилия в СМИ . К поведенческим последствиям они отнесли возбуждение, катарсис, дезингибицию или растормаживание, имитацию и десенсебилизацию; к аффективным - реакцию испуга и страха; к когнитивным - изменение установок по отношению к насилию и представлений о мире (культивация).

П. Винтерхофф-Шпук (2015) после анализа американских и европейских исследований сформулировал следующие выводы. Зрители выбирают программы с актами агрессии и насилия, поскольку ожидают получить удовольствие. Как правило, передачи и кинофильмы с насилием вы-

зывает у зрителя специфическую внутреннюю динамику «напряжение - снятие напряжения», что приводит к чувству удовольствия. Параллельно зрители запоминают агрессивные модели поведения, особенно если агрессия оправдывается или ее совершают положительные герои во имя хорошего дела. При определенных обстоятельствах зрители могут использовать эти модели в реальном взаимодействии, чему способствуют злые намерения, фрустрированность или раздражение, а также отсутствие наказания или социального осуждения за агрессию .

В. Krähe и др. (2011) показали, что видеоклипы со сценами насилия приводят к десенсибилизации - снижается эмпатия к жертвам насилия . R.A.Ramos и др. (2013) обнаружили эмпа-тию к жертвам насилия на ТВ-экране у молодых мужчин, если их предупреждали о реальности демонстрируемых событий. В то же время эмпатия к жертвам насилия снижалась, если их предупреждали, что им будут предъявляться фикции насилия в виде ТВ-шоу и клипов . D. Unz и др. (2008) показали, что сцены насилия в ТВ-новостях вызывают у зрителей отрицательные эмоции. Вопреки предыдущим исследованиям зрители чаще переживали эмоции гнева, печали, отвращения, презрения, а не страха . J. Glascock (2014) изучал эффекты потребления СМИ на вербальную агрессию с учетом демографических и социальных факторов. Он обнаружил, что только частое потребление рэпа связано с вербальной агрессией. Для проявления вербальной агрессии большее значение имеют пол, родительское воспитание, принадлежность к этнической или социальной группе .

Е.П. Ильин (2014) полагает, что насилие в СМИ является одним из главных факторов, которые влияют на уровень агрессивности и проявление агрессии в обществе. Поэтому в обзоре исследований он приводит данные в пользу тезиса о влиянии сцен насилия на агрессивность зрителей. Отдельным вопросом Е.П. Ильин отмечает эффекты компьютерных игр с насилием. Он полагает, что увлечение такими играми приводят к усилению у подростков негативизма, обидчивости, обостренному самолюбию, а также снижает порог фрустрации . В целом в настоящее время интерес исследователей смещается к изучению насилия в Интернете и компьютерных играх. C.A.Anderson и др. (2010) провели метаанализ исследований эффектов насилия в видеоиграх. Было показано, что видеоигры с насилием могут выступать фактором риска - появляются агрес-

сивные мысли и аффекты, повышается физиологическое возбуждение и вероятность агрессивного поведения, снижается сочувствие к жертвам насилия, появляется склонность к просоциально-му поведению . А. Lang и др. (2012) изучали опытных и начинающих компьютерных игроков в «3D Shooter», где по сюжету игрок от первого лица участвует в виртуальных боях и убийствах. Были обнаружены значимые эффекты видеоигры с насилием на эмоциональное состояние игроков. Начинающие и опытные игроки чувствовали возбуждение, переживали приятные чувства и удовольствие, но у новичков их выраженность была сильнее. Эти результаты свидетельствовали в пользу гипотезы о десенсибилизации опытных игроков в видеоигры . В исследованиях W. Bösche (2009, 2010) были обнаружены эффекты видеоигр с насилием на активацию у мужчин агрессивных сценариев и сценариев игрового соперничества .

Несмотря на обнаруженные негативные последствия увлечения компьютерными играми с насилием, ряд авторов получили иные результаты. C.J. Ferguson и S.M. Rueda (2010) предъявляли участникам исследования познавательную задачу, а после неудачи при ее решении предлагали сыграть в компьютерные игры со сценами насилия. Обнаружилось, что игра приводит к снижению депрессии и враждебных чувств, а не к росту агрессии . С.А. Oswald и др. (2014) также изучали субъективный опыт и мотивацию игроков в компьютерные игры в Интернете. Они обнаружили, что испытуемые указывают на положительный эмоциональный опыт (снижение негативных эмоций типа скуки, фрустрации, стресса), на социальную направленность взаимодействия в игре и развитие целеустремленности. Люди при помощи компьютерных игр в Интернете удовлетворяют потребности личности в автономии, компетентности и связности .

A.A. Лузаков и Н.В. Омельченко (2012), Н.В. Омельченко (2009) изучали отношение к компьютерным играм в парадигме психосемантики . Они анализировали два фактора психосемантических оценок компьютерных игр. И тот, и другой были амбивалентны: включали психосемантические оценки с противоположными знаками. Первоначально первый фактор интерпретировался как «агрессивная мужественность -мирная женственность» (Н.В. Омельченко, 2009), что отражает амбивалентность оценок, но не объясняет привлекательность компьютерных игр для респондентов, несмотря на негативное к ним от-

ношение. A.A. Лузаков и Н.В. Омельченко (2012) полагают, что игра актуализирует архаические уровни психической регуляции, где неактуальны логические противоречия. Этот фактор реинтер-претировался как «Возможность реализации социально неодобряемых потребностей». Второй фактор первоначально интерпретировался как «Сложность - необычность» (Н.В. Омельченко, 2009). Позже A.A. Лузаков и Н.В. Омельченко (2012) реинтерпретировали его как «возможность полного вовлечения в игру». Наличие такой категории в обыденном сознании игроков позволяет им различать игры, которые могут дать переживание полного вовлечения в вирутальную реальность, от тех, которые не обладают таким эффектом. Геймеры удовлетворяют социально не одобряемые потребности (агрессия, враждебность, доминирование) и потребность в расширении мира, получении новых впечатлений и достижении «состояния потока» (в терминах М. Чиксент-михайи ).

Личность и насилие в СМИ

Несмотря на преобладание исследований воздействия насилия в СМИ на аудиторию, ряд авторов фокусируют внимание на самих зрителях, на их внутренних особенностях и чертах.

В. Gunter (1980) показал, что ограниченное наблюдение в исследованиях эффекта катарсиса обуславливается когнитивными способностями зрителей: только люди с развитым воображением и фантазией способны высвобождать накопившийся гнев при просмотре сцен насилия, а индивиды, не обладающие ярким воображением, не способны пережить катарсис [цит. по: 2].

R. Tamborini, J. Stiff и С. Heidel (1990) обнаружили тип зрителей, у которых чаще возникает эффект сенсибилизации в ответ на восприятие сцен насилия в СМИ. Ими оказались люди с высоким уровнем эмпатии и блуждающего воображения, тревожности, склонные к невротической спутанности, гуманистически ориентированные и эмоционально восприимчивые .

B.J. Bushman (1995) обнаружил, что агрессивность как черта личности зрителей влияет на предпочтения кинофильмов определенного жанра . Зрители с выраженной агрессивностью в сравнении с низко агрессивными зрителями более склонны выбирать кинофильмы с высоким содержанием насилия. После просмотра кинофильма со сценами насилия они испытывали больше гнева и проявляли агрессию к партнеру при совместном выполнении задания. B.J. Bushman и

R.G. Geen, (1990) обнаружили, что после просмотра кинофильмов со сценами насилия у зрителей с высоким уровнем агрессивности и враждебности чаще возникали агрессивные мысли и эмоции, чем у зрителей с низким уровнем агрессивности .

Еще одна черта, которая связана с пристрастием к сценам насилия в СМИ, - стремление к новизне и поиск острых ощущений. Эта черта определяется как «поиск разнообразных, новых, комплексных и интенсивных ощущений и переживаний, стремление принимать физический, социальный, финансовый или связанный с ними риск с целью получить такое переживание» . М. Zuckerman (1996) обнаружил корреляцию поиска ощущений с предпочтением просмотра сцен с насилием по телевизору . S.C. Baneijee и др. (2008) изучали влияние поиска ощущений на привлекательность кинофильмов для зрителей. Привлекательность описывалась в терминах настроения (позитивное/негативное) и возбуждения (высокое/низкое) . Было установлено, что зрителей с высокой выраженностью поиска ощущений, в отличие от зрителей с низкой выраженностью поиска ощущений, привлекают возбуждающие кинофильмы. Другое исследование S.C. Banerjee и др. (2009) показало связь агрессивности, поиска ощущений и склонности к рискованному поведению (драки и правонарушения, употребление алкоголя и наркотиков, рискованная езда) у студентов колледжей с предпочтением телевизионных программ и телесериалов с вербальной агрессией .

S.D. Conrad и R.S. Morrow (2000) изучали зрителей с пограничной организацией психики: импульсивных, испытывающих страх социальной изоляции и одиночества, гневливых, непостоянных в межличностных отношениях, с диссоциативными расстройствами, злоупотребляющих психоактивными веществами . Они готовы совершить физическое насилие над своим партнером в межличностных отношениях после сообщений по ТВ о родителях, которые бросали своих детей. B.J. Bushman и A.D. Stack (1996) установили, что зрители с интернальным локусом контроля и склонные к реактивному сопротивлению проявляют повышенный интерес к кинофильмам со сценами насилия, когда последним предшествуют ограничительные предупреждения .

С.Н. Ениколопов, Ю.М. Кузнецова и Н.В. Чуд-нова (2014) изучали личностную агрессивность активных пользователей Интернетом в 2005 и 2011 гг. . В 2005 г. они обнаружили, что носители так называемой интернет-культуры не склон-

ны проявлять физическую агрессию, не одобряют насилие в частной и общественной жизни. У них наблюдаются циклотимная акцентуация характера и размытая идентичность, которые могут приводить к агрессии и конфликтности. Агрессивное поведение интернет-девиантов, сетевых грубиянов или хакеров обычно направлено на людей, которые, как им кажется, не являются носителями ин-тернет-культуры. Испытуемые 2011г. проявили меньшую агрессивность, чем испытуемые 2005 г. Возможно, из-за снижения анонимности. При этом испытуемые в 2005 и 2011 гг. были менее агрессивны, чем представители контрольной группы. Интернет скорее привлекает «ленивых и любопытных», чем агрессивных.

C.B. Фадеева (2010) обнаружила у подростков связь компьютерной зависимости и предпочтения видеоигр с насилием с высокой агрессивностью, ригидностью, тревожностью и фрустрированно-стью .

Т.В. Яковлева (2010) изучала связь агрессивности и предпочтений художественных кинофильмов у подростков . Испытуемые с высоким уровнем наблюдаемой агрессивности чаще выбирали жанры «боевик» и «ужасы». У них оказались выражены гипертимный, возбудимый и демонстративный типы акцентуаций и положительные корреляции по шкалам физической, косвенной и вербальной агрессии (по А. Бассу и А. Дарки). Сцены насилия на экране привлекали подростков с повышенной экстраверсией и нейротизмом (по Г. Айзенку). Высокая агрессивность у подростков коррелировала с низкой эмпатией и безразличием к страданиям жертв насилия на экране.

И.В. Белашева (2013) изучала эффекты негативной (документальные телепередачи со сценами насилия) и положительной (познавательные телепередачи) информации СМИ на нервно-психологическое состояние студентов вузов в зависимости от характерологического психотипа . После ежедневного двухчасового потребления передач с насилием в течение недели обнаружено: повышение уровня враждебности, агрессивности, тревожности, истеричности, астенично-сти, вегетативные и обсессивно-фобические нарушения, эмоциональная подавленность и снижение психической устойчивости. Наиболее выражены эти эффекты у испытуемых шизоидного и циклоидного психотипа. К информационному воздействию положительной направленности более восприимчивы испытуемые истероидного и эпилептоидного психотипа.

В работе О.П. Белой и О.В. Чурсиновой (2012) изучались представления об агрессивном поведе-

нии с помощью построения субъективных семантических пространств у младших и старших подростков с разным уровнем агрессивности . В качестве стимулов для оценки методом СД использовались ролевые позиции: «Человек, демонстрирующий агрессивное поведение», «Человек, не демонстрирующий агрессивное поведение», «Я сам», «Любимый киногерой», «Типичный телегерой», «Герой любимой телепередачи». Обнаружено, что наиболее дифференцированный образ агрессивного поведения представлен у низко-и высокоагрессивных младших подростков. А у старших высокоагрессивных подростков образ агрессивного поведения становится более простым. В целом отношение к агрессивному поведению у подростков наблюдается отрицательное, однако любимые герои, которые демонстрируют агрессию на телеэкране, оцениваются ими положительно.

По результатам обзора теорий и эмпирических исследований можно сформулировать следующие выводы. Во-первых, основные теоретические подходы сосредоточены вокруг проблемы агрессии. Рассматриваемые в этих теориях когнитивные, аффективные и личностные особенности аудитории в связи с насилием в СМИ связаны в первую очередь с агрессией. Теории и исследования, в которых точкой отсчета является не агрессия, малочисленны. Возможно, поэтому мало работ, где обнаруживаются позитивные эффекты насилия в СМИ на зрителей или поднимается проблема амбивалентного отношения зрителей к медианаси-лию. Во-вторых, следует указать на существенно меньшее количество исследований, в которых изучается роль факторов личности, самооценки, когнитивных и эмоциональных процессов при восприятии насилия в СМИ, по сравнению с исследованиями эффектов насилия в СМИ на аудиторию и зрителей. В-третьих, наблюдается разнохарактерность исследований, где учитываются внутренние факторы восприятия насилия в СМИ. Это не позволяет построить общую картину взаимодействия когнитивных и аффективных сфер аудитории в связи с насилием в СМИ. Необходимы новые концептуальные и эмпирические исследования проблемы насилия в СМИ, которые были бы выполнены в интегративном ключе.

Список литературы

1. Беркоещ Л. Насилие в массмедиа // Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб.: Прайм-Еврознак, 2007. С. 238-280.

2. Брайант Д., Томпсон С. Воздействие медиана-силия // Основы воздействия СМИ. М. : Вильяме, 2004. С. 193-214.

3. Винтерхофф-Шпрук П. Медиапсихология. Основные принципы. Харьков: Гуманитарный центр, 2016. 268 с.

4. Гриффин Э. Теория культивации Джорджа Герб-нера // Коммуникация: теория и практики. Харьков: Гуманитарный центр, 2015. С. 487-500.

5. Ильин ЕЛ. Генезис агрессии и агрессивности // Психология агрессивного поведения. СПб. : Питер, 2014. С. 69-97.

6. Крейхи Б. Насилие и агрессия в средствах массовой информации // Социальная психология агрессии. СПб.: Питер, 2003. С. 113-147.

7. Харрис Р. Насилие: так ли уж безобидны эти драки на экране // Психология массовых коммуникаций. СПб.: Прайм-Еврознак, 2003. С. 299-331.

8. Anderson С.A., Bushman B.J. The effects of media violence on society // Science. 2002. Vol. 295.

P. 2377-2378. DOI: 10.1037//0003-066X.57.6-7.448.

9. Harris R.J., Sanborn F. A cognitive psychology of mass communication. N.Y., NY: Taylor & Francis, 2013. P. 267-299.

10. Ениколопов С.H. Понятие агрессии в современной психологии // Прикладная психология.

2001. № 1. С. 60-72.

11. Feshbach S. The stimulating vs. cathartic effects of a vicarious aggressive activity // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1961. Vol. 63. P. 381-385. DOI: 10.1037/h0048863.

12. Feshbach S. The role of fantasy in the response to television // Journal of Social Issues. 1976. Vol. 32. P. 71-85. DOI: 10.1111/j. 1540-

4560.1976.tb02507.x.

13. Blumler ]., KatzE. The Uses of Mass Communications: Current perspectives on gratifications research. Beverly Hills, С A: Sage Publications, 1974. 318 p.

14. Zillmann D. Mood management through communication choices // American Behavioral Scientist. 1988. Vol. 31, no 3. P. 327-341. DOI:

10.1177/000276488031003005.

15. Knobloch S., Zillmann D. Mood management via the digital jukebox // Journal of Communication.

2002. Vol. 52, no 2. P. 351-366. DOI: 10.1111/j. 1460-2466.2002. tb02549.x.

16. Oliver M.B. Tender affective states as predictors of entertainment preference // Journal of Communication. 2008. Vol. 58. P. 40-61. DOI:

10.1111/J. 1460-2466.2007.00373.X.

17. Mares M.L., Oliver M.B., Cantor J. Age differences in adults" emotional motivations for exposure to films//MediaPsychology. 2008. Vol. 11. P. 488-511. DOI: 10.1080/15213260802492026.

18. Zillmann D. Television viewing and physiological arousal // Responding to the screen / ed. by J. Bryant, D. Zillmann. Hillsdale: Erlbaum, 1991. P. 103-134.

19. Bushman B.J., Geen R.G. Role of cognitive-emotional mediators and individual differences in the effects of media violence on aggression // Journal of Personality and Social Psychology. 1990. Vol. 58, no 1. P. 156-163.

20. Bandura A. Psychological mechanism of aggression // Aggression: Theoretical and empirical reviews / ed. by R.G. Green, E.I. Donnerstein. N.Y.: Academic, 1983. P. 1-40.

21. Ball-Roceach S.J., DeFleur M.L. A dependency model of mass communication // Communication research. 1976. Vol. 3. P. 3-31. DOI: 10.1177/009365027600300101.

22. Gerbner G., Gross L., Morgan M., Signorielli N. Living with television: The dynamic of the cultivation process // Perspectives on media effects / ed. by J. Bryant, D. Zillmann. Hillsdale, NJ.: Lawrence Erlbaum, 1986. P. 17-40.

23. YangH., Ramasubramanian S., Oliver M. Cultivation effects on quality of life indicators // Journal of broadcasting and electronic media. 2008. Vol. 52, no 2. P. 247-267. DOI: 10.1080/08838150801992060.

24. Geen R.G., Bushman B.J. Behavioral effects of observing violence // Encyclopedia of human biology. N.Y.: Academic Press, 1997. Vol. 1. P. 705-714.

25. Huesmann L.R., Miller L.S. Long-term effects of the repeated exposure to media violence in childhood // Aggressive behavior: Current perspective / ed. by L.R. Huesmann. N.Y.: Plenum Press, 1994. P. 153-186.

26. Zillmann D. Connections between sexuality and aggression. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates Inc., 1998. 359 p.

27. Krähe B., Möller I., Kirwil L., Huesmann L.R., Fel-ber]., Berger A. Desensitization to media violence: links with habitual media violence exposure, aggressive cognitions, and aggressive behavior // Journal of Personality and Social Psychology. 2011. Vol. 100, no 4. P. 630-646. DOI: 10.1037/a0021711.

28. Ramos R.A., Ferguson C.J., Frailing K., Romero-Ramirez M. Comfortably numb or just yet another movie? Media violence exposure does not reduce viewer empathy for victims of real violence among primarily Hispanic viewers // Psychology of Popular Media Culture. 2013. Vol. 2, no 1. P. 2-10. DOI: 10.1037/a0030119.

29. UnzD., Schwab F., Winterhoff-Spurk P.

TV News - The Daily horror? Emotional effects of violent television news // Journal of Media Psychology. 2008. Vol. 20, no 4. P. 141-155. DOI: 10.1027/1864-1105.20.4.141.

30. Glascock J. Contribution of demographics, sociological factors, and media usage to verbal aggressiveness // Journal of Media Psychology. 2014. Vol. 26, no 2. P. 92-102. DOI: 10.1027/1864-

31. Anderson C.A., Bushman B.J., Ihori N., Roth-stein H.R., Sakamoto A., Saleem M., Shibuya A., Swing E.L. Violent video game effects on aggression, empathy, and prosocial behavior in eastern and western countries: a meta-analytic review // Psychological Bulletin. 2010. Vol. 136, no 2.

P. 151-173. DOI: 10.1037/a0018251.

32. Lang A., Bradley S.D., Schneider E.F., Kim S.C., Mayell S. Killing is positive! Intra-Game Responses Meet the Necessary (But Not Sufficient) Theoretical Conditions for Influencing Aggressive Behavior // Journal of Media Psychology. 2012. Vol. 24,

no 4. P. 154-165. DOI: 10.1027/1864-1105/a000075.

33. Bosche W. Violent content enhances video game performance // Journal of Media Psychology. 2009. Vol. 21, no 4. P. 145-150. DOI: 10.1027/1864-1105.21.4.145.

34. Bosche W. Violent video games prime both aggressive and positive cognitions // Journal of Media Psychology. 2010. Vol. 22, no 4. P. 139-146. DOI: 10.1027/1864-1105/a000019.

35. Ferguson C.J., Rueda S.M. The hitman study. Violent video game exposure effects on aggressive behavior, hostile feelings, and depression // European Psychologist. 2010. Vol. 15, no 2. P. 99-108. DOI: 10.1027/1016-9040/a000010.

36. Oswald C.A., Prorock C., Murphy S.M. The Perceived Meaning of the Video Game Experience: An Exploratory Study // Psychology of Popular Media Culture. 2014. Vol. 3, no 2. P. 110-126. DOI: 10.1037/a0033828.

37. ЛузаковАА., ОмельченкоH.B. Семантическое пространство компьютерных игр: опыт реконструкции // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. 2012. № 78, вып. 04. URL: http://ej.kubagro.ru/2012/04/ pdf/26.pdf (дата обращения: 18.06.2017).

38. Омельченко Н.В. Психосемантическое исследование особенностей восприятия и оценивания компьютерных игр // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 3: Педагогика и психология. 2009. № 51, вып. 4. С. 267-274.

39. Чиксентмихайи М. Поток: психология оптимального переживания. М.: Альпина нон-фикшн, 2011. 464 с.

40. Tamborini R., Stiff J., Heidel С. Reaction to graphic horror: A model of empathy and emotional behavior // Communication Research. 1990. Vol. 17.

P. 616-640. DOI: 10.1177/009365090017005003.

41. Bushman B.J. Moderating role of trait aggressiveness in the effects of violent media on aggression // Journal of Personality and Social Psychology. 1995. Vol. 69, no 5. P. 950-960.

42. Zuckerman M. Behavioral expressions and psychological bases of sensation seeking. N.Y.: Cambridge University Press, 1994. 463 p.

43. Zuckerman M. Sensation seeking and the taste for vicarious horror // Horror films: Current research on audience preferences and reaction / ed. by

J.B. Weaver, R. Tamborini. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1996. P. 147-160.

44. Banerjee S.C., Greene K, Krcmar M., Bagda-sarovZ., Ruginyte D. The role of gender and sensation seeking in film choice // Journal of Media Psychology. 2008. Vol. 20, no 3. P. 97-105. DOI: 10.1027/1864-1105.20.3.97.

45. Banerjee S.C., Greene K, Krcmar M., Bagda-sarovZ. Who watches verbal aggressive show? An examination of personality and other individual difference factors in predicting viewership // Journal of Media Psychology. 2009. Vol. 21, no 1. P. 1-14. DOI: 10.1027/1864-1105.21.1.1.

46. Conrad S.D., MorrowR.S. Borderline personality organization, dissociation, and willingness to use force in intimate relationships // Psychology of Men and Masculinity. 2000. Vol. l,no 1. P. 37-48. DOI: 10.1037//15 24-9220.1.1.37.

47. Bushman B.J., Stack A.D. Forbidden Fruit versus Tainted Fruit: effects of warning labels on attraction to television violence // Journal of Experimental Psychology: Applied. 1996. Vol. 2, no 3. P. 207-226.

48. ЕниколоповС.Н., Кузнецова Ю.М., ЧудноваН.В. Агрессивность в эпоху Интернета // Агрессия в обыденной жизни. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 82-92.

49. Фадеева С.В. Компьютерная зависимость как фактор риска развития агрессивного поведения у подростков // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. 2010. № 3.

50. Яковлева Т.В. Взаимосвязь агрессивности с просмотром художественных фильмов в старшем подростковом возрасте // Научно-теоретический журнал «Ученые записки». 2010. № 6(64).

51. Белашева И.В. Средства массовой информации и нервно-психическое состояние современной молодежи // Сборник научных трудов Sworld, 2013. URL: http://www.sworld.com.ua/index.php/ ru/conference/the-content-of-conferences/archives-of-individual-conferences/march-2013 (дата обращения: 18.06.2017).

52. Белая О.П., Чурсинова О.В. Эмпирическое изучение представлений подростков об агрессивном поведении // Гуманизация образования.

2012. №5. С. 27-32.

Получено 14.09.2017

1. Berkowitz L. Nasilie v mass-media Agressiya: prichiny, posledstviya i kontrol" . Saint Petersburg, Praim-Euroznak Publ., 2007,

pp. 238-280. (In Russian).

2. Bryant J., Thompson S. Vozdeystvie medianasiliya Osnovy vozdejstviya SMI . Moscow, Williams Publ., 2004, pp. 193-214. (In Russian).

3. Winterhoff-Spurk P. Mediapsikhologiya. Osnovnye principy . Kharkov, Gumanitarniy centrPubl., 2016, 268 p. (In Russian).

4. Griffin E. Teoriya kul"tivatsii Dzhordzha Gerbnera , Kommu-nikatsiya: teoriya ipraktiki . Kharkov, Gumanitarniy centrPubl., 2015, pp. 487-500. (In Russian).

5. H"inE.P. Genezis agressii i agressivnosti . Psikhologiya agressivnogo povedeniya . Saint Petersburg, Piter Publ., 2014, pp. 69-97. (In Russian).

6. Krahe B. Nasilie i agressiya v sredstvah massovoy informatsii , Sot-sial"nayapsikhologiya agressii , Saint Petersburg, Piter Publ., 2003, pp. 113-147. (In Russian).

7. Harris R.J. Nasilie: tak li uzh bezobidny eti draki na ekrane . Psikhologiya massovyh kommu-nikatsiy , Saint Petersburg, Praim-Euroznak Publ., 2003, pp. 299-331. (In Russian).

8. Anderson C.A., Bushman B.J. The effects of media violence on society. Science. 2002, vol. 295,

pp. 2377-2378. DOI: 10.1037//0003-066X.57.6-7.448. (In English).

9. Harris R. J., Sanborn F. A cognitive psychology of mass communication. New York, Taylor & Francis,

2013, pp. 267-299. (In English).

10. Enikolopov S.N. Ponyatie agressii v sovremennoy psikhologii . Prikladnaya psikhologiya . 2001, no. 1, pp. 60-72. (In Russian).

11. Feshbach S. The stimulating vs. cathartic effects of a vicarious aggressive activity. Journal of Abnor-

mal and Social Psychology. 1961, vol. 63, pp. 381- 385. DOI: 10.1037/h0048863. (In English).

12. Feshbach S. The role of fantasy in the response to television. Journal of Social Issues. 1976, vol. 32, pp. 71-85. DOI: 10.1111/j.1540-

4560.1976.tb02507.x. (In English).

13. Blumler J., Katz E. The Uses of Mass Communications: Current perspectives on gratifications research. Beverly Hills, Sage Publications, 1974, 318 p. (In English).

14. Zillmann D. Mood management through communication choices. American Behavioral Scientist. 1988, vol. 31, no 3, pp. 327-341. DOI:

10.1177/000276488031003005. (In English).

15. Knobloch S., Zillmann D. Mood management via the digital jukebox. Journal of Communication. 2002, vol. 52, no 2, pp. 351-366. DOI:

10.1111/j. 1460-2466.2002.tb02549.x. (InEnglish).

16. Oliver M.B. Tender affective states as predictors of entertainment preference. Journal of Communication. 2008, vol. 58, pp. 40-61. DOI:

10.1111/J. 1460-2466.2007.00373.X. (In English).

17. Mares M.L., Oliver M.B., Cantor J. Age differences in adults" emotional motivations for exposure to films. Media Psychology. 2008, vol. 11, pp. 488-511. DOI: 10.1080/15213260802492026.

18. Zillmann D. Television viewing and physiological arousal. Responding to the screen. Ed. by J. Bryant, D. Zillmann. Hillsdale: Erlbaum, 1991, pp. 103-134. (In English).

19. Bushman B.J., Geen R.G. Role of cognitive-emotional mediators and individual differences in the effects of media violence on aggression. Journal of Personality and Social Psychology. 1990, vol. 58, no 1, pp. 156-163. (In English).

20. Bandura A. Psychological mechanism of aggression. Aggression: Theoretical and empirical reviews. Ed. by R.G. Green, E.I. Donnerstein. New York, Academic, 1983, pp. 1-40. (In English).

21. Ball-Roceach S.J., DeFleur M.L. A dependency model of mass communication. Communication research. 1976, vol. 3, pp. 3-31. DOI:

10.1177/009365027600300101. (In English).

22. Gerbner G., Gross L., Morgan M., Signorielli N. Living with television: The dynamic of the cultivation process. Perspectives on media effects. Ed. by J. Bryant, D. Zillmann. Hillsdale, Lawrence Erlbaum, 1986, pp. 17-40. (In English).

23. Yang H., Ramasubramanian S., Oliver M. Cultivation effects on quality of life indicators. Journal of broadcasting and electronic media. 2008, vol. 52, no 2, pp. 247-267. DOI: 10.1080/08838150801992060. (In English).

24. Geen R.G., Bushman B.J. Behavioral effects of observing violence. Encyclopedia of human biology.

New York, Academic Press, 1997, vol. 1, pp. 705-714. (In English).

25. Huesmann L.R., Miller L.S. Long-term effects of the repeated exposure to media violence in childhood. Aggressive behavior: Current perspective. Ed. by L.R. Huesmann. New York, Plenum Press, 1994, pp. 153-186. (In English).

26. Zillmann D. Connections between sexuality and aggression. Mahwah, Lawrence Erlbaum Associates Inc., 1998, 359 p. (In English).

27. Krähe B., Möller I., Kirwil L., Huesmann L.R., Felber J., Berger A. Desensitization to media violence: links with habitual media violence exposure, aggressive cognitions, and aggressive behavior. Journal of Personality and Social Psychology. 2011, vol. 100, no 4, pp. 630-646. DOI: 10.1037/a0021711. (In English).

28. Ramos R.A., Ferguson C.J., Frailing K., Romero-Ramirez M. Comfortably numb or just yet another movie? Media violence exposure does not reduce viewer empathy for victims of real violence among primarily Hispanic viewers. Psychology of Popular Media Culture. 2013, vol. 2, no 1, pp. 2-10. DOI: 10.1037/a0030119. (In English).

29. Unz D., Schwab F., Winterhoff-Spurk P.

TV News - The Daily horror? Emotional effects of violent television news. Journal of Media Psychology. 2008, vol. 20, no 4, pp. 141-155. DOI: 10.1027/1864-1105.20.4.141. (In English).

30. Glascock J. Contribution of demographics, sociological factors, and media usage to verbal aggressiveness. Journal of Media Psychology. 2014, vol. 26, no 2, pp. 92-102. DOI: 10.1027/1864-

1105/a000115. (In English).

31. Anderson C. A., Bushman B. J., Ihori N, Roth-stein H.R., Sakamoto A., Saleem M., Shibuya A., Swing E.L. Violent video game effects on aggression, empathy, and prosocial behavior in eastern and western countries: a meta-analytic review. Psychological Bulletin. 2010, vol. 136, no 2, pp. 151-173. DOI: 10.1037/a0018251. (In English).

1105/a000075. (In English).

33. Bösche W. Violent content enhances video game performance. Journal of Media Psychology. 2009, vol. 21, no 4, pp. 145-150. DOI: 10.1027/1864-1105.21.4.145 (In English).

34. Bösche W. Violent video games prime both aggressive and positive cognitions. Journal of Media Psychology. 2010, vol. 22, no 4, pp. 139-146. DOI: 10.1027/1864-1105/a000019. (In English).

35. Ferguson C.J., Rueda S.M. The hitman study. Violent video game exposure effects on aggressive behavior, hostile feelings, and depression. European Psychologist. 2010, vol. 15, no 2, pp. 99-108. DOI: 10.1027/1016-9040/a000010. (In English).

36. Oswald C.A., Prorock C., Murphy S.M. The Perceived Meaning of the Video Game Experience: An Exploratory Study. Psychology of Popular Media Culture. 2014, vol. 3, no 2, pp. 110-126. DOI: 10.1037/a0033828. (In English).

37. Luzakov A. A., Omelchenko N.V. Semanticheskoe prostranstvo kompyuternykh igr: opyt rekonstruktsii . Politematicheskiy setevoy el-ektronniy nauchniy zhumal Kubanskogo gosudar-stvennogo agrarnogo universiteta , 2012, vol. 78, iss. 4. Available at:

http://ej .kubagro.ru/2012/04/pdf/26.pdf (accessed 18.06.2017). (In Russian).

38. Omelchenko N. V. Psikhosemanticheskoe issledo-vanie osobennostey vospriyatiya i otsenivaniya kompyuternykh igr . Vestnik A dygeyskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 3: Psikhologiya i pedagogika . 2009, vol. 51, no. 4, pp. 267-274. (In Russian).

39. Chiksentmikhayi M. Potok: psikhologiya optimal"nogo perezhivaniya . Moscow, Alpina non-fiction Publ., 2011, 464 p. (In Russian).

40. Tamborini R., Stiff J., Heidel C. Reaction to graphic horror: A model of empathy and emotional behavior. Communication Research. 1990, vol. 17, pp. 616-640. DOI: 10.1177/009365090017005003. (In English).

41. Bushman B.J. Moderating role of trait aggressiveness in the effects of violent media on aggression. Journal of Personality and Social Psychology. 1995, vol. 69, no 5, pp. 950-960. (In English).

42. ZuckermanM. Behavioral expressions and psychological bases of sensation seeking. New York, Cambridge University Press, 1994. 463 p. (In English).

43. Zuckerman M. Sensation seeking and the taste for vicarious horror. Horror films: Current research on audience preferences and reaction. Ed. by

J.B. Weaver, R. Tamborini. Mahwah, Lawrence Erl-baum Associates, 1996, pp. 147-160. (In English).

44. Banerjee S.C., Greene K., Krcmar M., Bagda-sarov Z., Ruginyte D. The role of gender and sensation seeking in film choice. Journal of Media Psychology. 2008, vol. 20, no 3, pp. 97-105. DOI: 10.1027/1864-1105.20.3.97. (In English).

45. Banerjee S.C., Greene K., Krcmar M., Bagda-sarov Z. Who watches verbal aggressive show? An examination of personality and other individual difference factors in predicting viewership. Journal of Media Psychology. 2009, vol. 21, no 1, pp. 1-14. DOI: 10.1027/1864-1105.21.1.1 (In English).

46. Conrad S.D., Morrow R.S. Borderline personality organization, dissociation, and willingness to use force in intimate relationships. Psychology of Men and Masculinity. 2000, vol. 1, no 1, pp. 37^18. DOI: 10.1037//15 24-9220.1.1.37. (In English).

47. Bushman B.J., Stack A.D. Forbidden Fruit versus Tainted Fruit: effects of warning labels on attraction to television violence. Journal of Experimental Psychology: Applied. 1996, vol. 2, no 3, pp. 207-226. (In English).

48. Enikolopov S.N., Kuznetsova Yu.M., Chudno-

va N.V. Agressivnost" v epokhu Interneta . Agressiya v obydennoy zhizni . Moscow, Politicheskaya entsyklopediya Publ., 2014, pp. 82-92. (In Russian).

49. Fadeeva S.V. Kompyuternaya zavisimost" kak faktor riska razvitiya agressivnogo povedeniya u podrostkov Vestnik Ko-stromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova. Serija: Pedagogika. Psihologija . 2010, no. 3, pp. 250-257. (In Russian).

50. Yakovleva T. V. Vzaimosvyaz" agressivnosti spros-motrom khudozhestvennykh fil "mov v starshem po-drostkovom vozraste . Nauchno-teoreticheskiy zhurnal «Uchenye zapiski» . 2010, vol. 64, no. 6, pp. 123-127. (In Russian).

51. Belasheva I.V. Sredstva massovoy informatsii i nervno-psikhicheskoe sostoyanie sovremennoy mo-lodezhi . Sbomik nauch-nykh trudovSworld, 2013. Available at: http://www.sworld.com.ua/ index.php/ru/conference/the-content-of-conferences/archives-of-individual-conferences/ march-2013 (accessed 18.06.2017). (In Russian).

52. Belaya O.P., Chursinova O.V. Empiricheskoe izuchenie predstavleniypodrostkov ob agressivnom povedenii , Gumani-zatsiya obrazovaniya , 2012, no. 5, pp. 27-32. (In Russian).

The date of the manuscript receipt 14.09.2017

Зубакин Максим Владимирович

старший преподаватель кафедры психологии развития

Пермский государственный национальный исследовательский университет, 614990, Пермь, ул. Букирева, 15; e-mail: [email protected] ORCID: 0000-0002-1805-7764

About the author

Zubakin Maxim Vladimirovich

Senior Lecturer of the Department of Developmental Psychology

Perm State University, 15, Bukirev str., Perm, 614990, Russia; e-mail: [email protected] ORCID: 0000-0002-1805-7764

Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом:

Зубакин М.В. Насилие в СМИ: теории и исследования // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2017. Вып. 4. С. 584-595. DOI: 10.17072/2078-7898/2017-4-584-595

Please cite this article in English as.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Боровикова Виктория Валерьевна. Проблемы освещения преступности в средствах массовой информации и профилактическая деятельность органов внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08: Москва, 2002 222 c. РГБ ОД, 61:03-12/1031-2

Введение

Глава I. Средства массовой информации и их влияние на преступность .

1.1 Понятие и классификация средств массовой информации

1.2 Механизм воздействия средств массовой информации на преступность (Общие подходы).

Глава II. Современное состояние освещения проблем преступности в средствах массовой информации (анализ, проблемы, пути их решения).

2.1 Об освещении проблем преступности в печатных средствах массовой информации с. 36-53

2.2 Отражение вопросов уголовного права в печатных средствах массовой информации с. 54-79

2.3 Отражение проблем, -криминологии в печатных средствах массовой информации с. 80-104

2.4 Освещение проблем преступности российским телевидением (подходы, реалии, перспективы) с. 105-126

Глава III. Роль средств массовой информации и профилактике преступлений .

3.1 О направлениях использования средств массовой информации в профилактике преступлений. с. 127-148

3.2 Основные формы взаимодействия органов внутренних дел со средствами массовой информации в профилактике преступлений. с. 149-169

Заключение. с. 170-176

Библиография. с. 177-196

Приложение

Введение к работе

Жизнь современного человека немыслима без средств массовой информации (газет, журналов, телевидения и др.), которые помогают ему адаптироваться и ориентироваться в обществе, получать необходимые знания, установить и укрепить социальные связи, влияют на выбор линии поведения, способствуют развитию его профессиональных и иных личностных качеств. Однако средства массовой информации- это обоюдоострое оружие, обладающее огромной силой воздействия на сознание людей, при злоупотреблении свободой слова оно способно вызвать негативные последствия: манипулировать общественным сознанием в угоду тех, кому они принадлежат, привить значительной части населения ложные нравственные установки, ценности, вызвать ненужный ажиотаж или, наоборот, посеять у потребителей информации страх перед каким-либо явлением.

Поэтому важно создать в обществе атмосферу, основанную не только на моральных, но и правовых принципах, способную свести до минимума проявление негативных свойств СМИ. Данное положение имеет непосредственное отношение к выбранной нами теме исследования - проблемам освещения преступности в средствах массовой информации. От того, насколько объективно средства массовой информации рассматривают те или иные аспекты указанного антисоциального явления, какова тональность, способы доведения информации об общественно опасных посягательствах до ее пользователей в определенной мере зависит эффективность борьбы с преступностью, реализация направлений уголовной политики в Российской Федерации.

Это обстоятельство в немалой степени объясняет актуальность выбранной темы исследования.

Вместе с тем, состояние изучения данной проблематики весьма противоречиво и, на наш взгляд, не соответствует в полной мере современным социальным потребностям.

Известно, что общие вопросы о месте и роли СМИ в жизни человечества изучаются различными науками, например, социальной психологией, социологией, политологией, философией, журналистикой, информатикой, медициной, биофизикой, военными науками.

Однако исследованию освещения проблем преступности российскими СМИ уделялось до последнего времени недостаточное внимание, хотя отечественная криминологическая наука и сформулировала ряд положений, представляющих ценность для анализа данной темы. Общеметодологическое значение имеют, в частности, работы Аванесова Г. А., Алексеева А.И., Бабаева ММ., Вицина С.Е., Габиани А.А., Долговой А.И., Жалинского А.Э., Кар-пеца ИИ., Кержнера М.Ю., Кузнецовой Н.Ф., Кудрявцева В.Н., Миньков-ского Г.М., Михайловской И.Б., Наумкина Ю.В., Ратинова АР., Савюка Л.К., Чернявского B.C., Шавгулидзе Т.Г.

На специальном уровне интересные суждения и эмпирические данные содержатся также в работах Босхолова С.С, Ефремовой Г.Х., Иншакова СМ., Кондрашкова Н.Н., Лежавы Г.Ш., Майорова Н.И., Ошерова М.С., Рябыкина Ф.П., Томина В.Т., Юцковой Е.М., Ярош Г.М. и др.

В своем большинстве эти работы были написаны в иных, чем сейчас, социально-политических и экономических условиях, а современные публикации, как правило, затрагивали лишь отдельные направления деятельности СМИ по освещению преступности в Российской Федерации, ограничиваясь выводами и комментариями, основанными на результатах анализа оперативной информации за сравнительно небольшой период времени. Кроме того, авторы научных трудов советского периода времени не могли предвидеть качественных изменений содержания современных материалов по рассматриваемой проблеме, новых подходов СМИ к отражению различных аспектов преступности (постоянного интереса к данной проблеме, вызванного высоким уровнем преступности в Российской Федерации и связанного с этим ростом страниц печатных изданий и увеличением объема эфирного времени радио-телевизионных передач на криминальные темы). Осмысления требует и появление новых СМИ (например, компьютерной системы "Интернет"), которые активно распространяют разнообразную информацию по вопросам преступности. Деятельность СМИ приобретает порой негативные оттенки, так как читатель, телезритель, пользователь компьютером может получить наглядное представление о способах совершения преступления, что при определенных условиях выступает фактором повышения степени криминоген-ности общества.

Учитывая изложенное, вопросы, рассматриваемые в диссертационном исследовании, представляют как научный, так и практический интерес. Указанные обстоятельства также определяют актуальность темы исследования и ее выбор соискателем.

Цели и задачи исследования. Целями диссертационной работы являются: разработка теоретических и практических положений, раскрывающих содержание основных направлений и механизм воздействия СМИ на преступность, их роль в формировании общественного мнения по проблеме преступности, в профилактике преступлений, реализации уголовной политики.

дать оценку современного состояния средств массовой информации с точки зрения влияния их на преступность;

рассмотреть механизм, а также позитивные и негативные последствия воздействия СМИ на формирование общественного мнения;

выяснить состояние освещения вопросов уголовного права, а также проблем криминологии в российских печатных средствах массовой информации;

выявить и классифицировать основные подходы к рассмотрению аспектов преступности российским телевидением и печатными СМИ;

охарактеризовать в сравнительном плане взгляды, позиции, мнения зарубежных и отечественных специалистов в области уголовного права и криминологии по исследуемой проблематике;

показать роль СМИ в профилактике преступлений;

сформулировать и раскрыть содержание основных форм взаимодействия органов внутренних дел со средствами массовой информации;

выработать предложения по совершенствованию механизма взаимодействия правоохранительных органов и СМИ при освещении последними проблем преступности.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является процесс освещения вопросов преступности (прежде всего уголовного права и криминологии) средствами массовой информации. Предметом исследования выступают:

отечественное и зарубежное законодательство о средствах массовой информации (собственно конституционное, информационное, уголовное, уголовно-процессуальное, административное, гражданское), а также иной нормативный материал, касающийся вопросов борьбы с преступностью;

публикации печатные в СМИ, освещающие уголовно-правовые и криминологические аспекты преступности;

программы российского телевидения, посвященные вопросам преступности;

направления и формы взаимодействия органов внутренних дел со средствами массовой информации в профилактике преступлений.

Методологическая, теоретическая и эмпирическая основа исследования.

Методологической основой диссертационного исследования являются частно-научные методы познания социальных явлений: историко-правовой, сравнительно-правовой, статистический, логический, системно-структурный и конкретно-социологический.

В процессе исследования широко использовались труды по уголовному праву и криминологии, психологии, социологии, политологии, философии, журналистике.

1. Для проведения исследования была разработана оригинальная методика, позволившая провести контент-анализ большого массива информационного материала и сделать ряд выводов, характеризующих реальное отношение российских СМИ к проблеме преступности в нашей стране. Эмпирическую базу исследования составили: результаты собственного конкретно-социологического исследования и обобщения за период (1997 (первой половины)-2001 (первой половины) гг.), в ходе которых было изучено 4153 газетных публикаций и 1706 телевизионных сюжетов, содержавших информацию по вопросам уголовного права и криминологии;

2. данные анкетирования 127 курсантов Московской академии России по проблемам, исследуемым в диссертации;

3. иные аналитические материалы (результаты выборочных исследований телевизионных программ, посвященных выяснению общественного мнения о деятельности правоохранительных органов, в том числе, органов внутренних дел);

4. статистические данные о преступности (ежегодные статистические аналитические обзоры, справки ГИЦ МВД России, Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации).

Научная новизна исследования заключается в том, что работа представляет собой комплексный анализ, проведенный в современных условиях, освещения вопросов преступности в средствах массовой информации, по результатам которого формулируются положения по совершенствованию различных отраслей законодательства, направленного на предупреждение злоупотреблений свободой информации, повышение эффективности СМИ в деле профилактики преступлений.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Механизм воздействия СМИ на преступность носит сложный и порой противоречивый характер. С одной стороны, сведения, полученные гражданами из различных источников, расширяют представления о данном антисоциальном явлении, помогают обеспечить им личную и общественную безопасность, занять активную жизненную позицию по противодействию преступлениям. С другой стороны, вольно или невольно, пропагандируя криминальный образ жизни, рисуя лиц, совершивших преступления, в « розовых красках», СМИ могут выступать фактически подстрекателями к совершению преступления. Поэтому в российском обществе должна быть создана действующая в рамках Конституции РФ надежная система обеспечения информационной безопасности, позволяющая минимизировать негативные последствия подобной деятельности средств массовой информации.

2. Российские печатные и электронные СМИ, как показывают результаты проведенного исследования, освещают на страницах своих изданий и эк ранах телевидения широкий спектр вопросов борьбы с преступностью. Поскольку качество подобных публикаций и программ оставляет желать лучшего из-за «погони» за сенсацией ряда журналистов, их невысокой юридической квалификации и политической ангажированности, признает ся актуальной задача отражения в СМИ более взвешенной информации, улучшения правовой подготовки представителей масс-медиа, создающих такие публикации и программы.

3. Существует настоятельная необходимость в изменении отечественны ми СМИ подходов при освещении проблем преступности. Так, следует более полно и обстоятельно излагать в публикациях, радио телевизионных программах вопросы ответственности и предупрежде ния преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина, экологических преступлений, преступлений в сфере ком пьютерной информации, против основ конституционного строя и безо пасности государства, правосудия, порядка управления.

4. Высказывается мысль о полезности создания особого государст венного органа (независимого от того или иного ведомства), который бы осуществлял мониторинг за состоянием правоохраны и правопорядка, снабжал СМИ статистическими данными о преступности.

5.Обосновывается ряд предложений, направленных на совершенствование российского законодательства, в частности, о целесообразности:

расширения Примечания 1 к ст. 285 УК РФ за счет включения в перечень должностных лиц и лиц, выполняющих организационно-распорядительные и административно хозяйственные функции на государственных и муниципальных унитарных предприятиях или в акционерных обществах открытого типа в качестве представителя государства;

внесения изменений в Главу 8 ГК РФ («Нематериальные блага и их защита»), суть которых заключается в допущении защиты чести, достоинства и деловой репутации не только гражданского, но и юридического лица;

введения в УК РФ уголовно-правовой нормы, предусматриваю-, щей ответственность за изготовление или распространение произведений, пропагандирующих культ насилия и жестокости.

Практическая значимость исследования определяется тем, что: а) проведен комплексный анализ за длительный срок (4,5 года) состояния отражения вопросов преступности в отечественных средствах массовой информации (печатных изданиях и на телевидении) в сравнении с советским периодом времени: б) внесены предложения по совершенствованию законодательства; в) сформулированы положения и выводы, которые могут быть использованы для дальнейшего исследования как данной проблемы, так и связанных с ней вопросов; г) разработанные рекомендации могут оказать помощь в совершенствовании как деятельности самих СМИ, так и правоохранительных органов (в том числе, ОВД); д) результаты исследования пригодны для использования в работе подразделений информации, региональных и общественных связей МВД, ГУВД, УВД РФ.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры криминологии и профилактики преступлений Московской академии МВД России, на научно-практических конференциях. Результаты исследования были в определенной мере использованы при подготовке методических рекомендаций к составлению отчетов подразделений информации и общественных связей МВД, ГУВД, УВД, получивших положительную оценку в Управлении информации МВД России. Кроме того, выводы, положения и данные, имеющиеся в диссертации, применялись в процессе преподавания курсов криминологии и уголовного права в МА МВД России.

Положения диссертации также изложены в научных статьях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя 8 параграфов, заключения и библиографии.

Понятие и классификация средств массовой информации

Роль средств массовой информации определяется тем, что в современных условиях информация приобретает для каждого человека огромное значение, ибо обладание ею - необходимое условие достижения жизненных целей. Необходимым атрибутом «информационного общества» являются средства массовой информации - источник знаний, способ коммуникации, важный компонент функционирования социальных институтов.

По мнению западных специалистов, «средства массовой информации (СМИ) представляют собой учреждения, созданные для открытой, публичной передачи, по распространенному мнению, с помощью специального технического инструментария различных сведений любым лицам»1; либо «они рассматриваются как техническая форма коммуникации, позволяющая почти одновременно производить быструю передачу информации обществу для больших, гетерогенных и безличных аудиторий» .

Согласно Закону СССР от 1.08.1990 г. «О печати и других средствах массовой информации» под средствами массовой информации понимались «газеты, журналы, теле- и радиопрограммы, кинодокументалистика, иные периодические формы публичного распространения массовой информации» .

Союзный закон просуществовал в России около полутора лет, а 27.12.1991г. ему на смену пришел Закон РФ «О средствах массовой информации», конкретизировавший и расширивший понятие СМИ.

В соответствии со ст.2 этого Закона: « Под средствами массовой информации понимаются периодическое печатное издание, радио, теле, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации » .

Однако, надо признать, что не существует какого-то универсального, исчерпывающего определения средств массовой информации. Это связано с тем, что в последние годы состав средств коммуникации претерпевает существенные изменения вследствие распространения спутниковой связи, кабельного радио и телевидения, электронных текстовых коммуникационных систем (видео-, экранных и кабельных текстов).

В специальной литературе нередко встречаются синонимы термина средства массовой информации - средства массовой коммуникации или масс-медиа, но и они также определяются как «систематическое распространение сообщений среди численно больших рассредоточенных аудиторий с целью воздействия на оценки, мнения и поведения людей» ; «институциализиро ванное производство и массовое распространение символических материа-лов посредством передачи и накопления информации» .

Как видно, различные понятия СМИ имеют общие черты. Это, в частности: 1) универсальность информации (видовая, проблемно-теоретическая, жанровая); 2) открытость, доступность для любого желающего; 3) устойчивость процесса организации производства информации, осуществляемого редакциями; 4) регулярность распространения информации; 5) более или менее одновременное поступление информации к аудитории из разных социальных слоев и регионов; 6) возможность установления достаточно стабильных отношений с аудиторией, двухстороннего обмена информации; 7) распространение информации «с доставкой на дом» при абонировании ее на длительный срок. Функции СМИ разнообразны (информационная, образовательная, пропагандистская, контролирующая, воспитательная и др.), т.к. средства массовой информации обладают большими возможностями влияния на разум и чувства людей, их образ мыслей, критерии оценок. Здесь нет смысла анализировать все функции СМИ в современном обществе. Так или иначе они играют особую роль в реализации политических, пропагандистских, экономических, воспитательных, идеологических целей, повышении и поддержании авторитета определенных лиц, учреждений и организаций.

Виды СМИ. Их разнообразие объясняется многофункциональностью СМИ. Согласно статье 2 Закона РФ «О средствах массовой информации» к видам СМИ в РФ принято относить печать, радио, телевидение, видеопрограммы и кинохроникальные программы. Каждый из видов имеет различные возможности воздействия на людей, которые зависят прежде всего от способа их восприятия реципиентами.

Первым по времени появления средством массовой информации являются печатные СМИ.

Печатные СМИ (периодические, так и непериодические). Непериодические печатные средства массовой информации - это массовая книжная продукция, прежде всего массовая политическая литература, брошюры, рассчитанные на широкую аудиторию, в том числе выходящие сериями, листовки, прокламации, плакаты.

Эти издания несут как оперативную событийную информацию, так и системно-организованную, широко и всесторонне рассматривающую масштабные социальные явления, процессы, проблемы, информацию интерпретирующего и фундаментального характера. Важную роль играют сборники произведений из газет и журналов. Массовая книга в этом смысле выступает необходимым продолжением и в известном смысле вершиной системы СМИ, как бы завершающей и подводящей итоги публичному освещению и обсуждению крупных вопросов общественной жизни.

Механизм воздействия средств массовой информации на преступность (Общие подходы).

В зарубежной и отечественной криминологической литературе подробно исследуется влияние СМИ на преступность, в частности, роль средств массовой информации в росте агрессивного поведения, зачастую выражающегося в совершении преступления.

В криминологической литературе выдвинуты следующие концепции относительно влияния СМИ на преступность.

Первая концепция заключается в том, что сообщения о преступности, насилии повышают уровень агрессивности у людей. Это одна из наиболее разработанных концепций на Западе, построенная на основе стимуляционной теории, а также теории социального научения, катарсиса, когнитивных неоассоциаций.

Концептуальную основу проведения экспериментов при изучении эффектов влияния телевидения на насилие составляет теория социального научения. Основная её идея состоит в том, что научение посредством наблюдения оказывает даже большее воздействие, чем непосредственный опыт.

Еще, в 60-е годы XX в. американские психологи под руководством А.Бандура провели первые эксперименты, посвященные влиянию телевизионных образов насилия на человеческое поведение. Наиболее известными из них являются опыты с пластмассовой куклой Бобо. Цель экспериментов состояла в выяснении возможностей научения детей агрессивным действиям. Проверялось утверждение о том, что просмотр детьми сцен насилия на телеэкране может привести их к копированию подобного поведения в реальной жизни. Во время экспериментов с куклой Бобо ребенку сначала демонстрировали фильм с агрессивными действиями по отношению к кукле со стороны актера. После этого проводилось скрытое наблюдение за тем, как ребенок играл с куклой Бобо и с другими игрушками, и подсчитывалось количество агрессивных проявлений. Было зафиксировано, что показ фильмов агрессивного содержания способствует научению детей аналогичным проявлениям. Однако, эти эксперименты были подвергнуты критике со стороны ученых-социологов и представителей телеиндустрии, поставивших под сомнение их целесообразность и верность интерпретации их результатов. В качестве аргументов выдвигались следующие положения. Во-первых, испытуемые в данных экспериментах вели себя агрессивно по отношению к специально для этого предназначенной кукле, а не по отношению к человеческому существу. Поэтому не совсем ясно, можно ли продемонстрированное поведение однозначно считать агрессией - ведь никому не было причинено реального вреда. Во-вторых, материал, который демонстрировался испытуемым, по нескольким существенным параметрам отличался от обычной кино- и телепродукции. В них отсутствовал сюжет, объясняющий и оправдывающий поступки действующих лиц, а поведение, демонстрировавшееся взрослыми, практически невозможно увидеть на телеэкране. И наконец, в этих экспериментах дети получали возможность воспроизводить агрессивные действия в аналогичных ситуациях, в то время как кино- и телезрители, наблюдающие сцены насилия, очень редко попадают в ситуации, идентичные телесюжетам. По этим причинам результаты проведенных экспериментов, по мнению критиков, не могут дать полной картины представлений о воздействии телевидения и кино на поведение человека. Однако позднейшие эксперименты заставили усомниться специалистов в отсутствии связи между деятельностью средств массовой информации и состоянием, динамикой преступности. «Пищу» для размышлений дали исследования зависимости детской агрессивности от ее стимулирования на экранах телевидения. В ходе одного из экспериментов дети в возрасте 5 лет были разделены на три группы. Каждой группе демонстрировался фильм, в ходе которого один ребенок боролся с другим за игрушки. Важно, что содержание фильма для каждой группы детей имело свои особенности. В первом фильме атакующий побеждал, получая в качестве вознаграждения сладости и забирал все игрушки. При этом в конце фильма комментатор объявлял о его победе. Во втором фильме атакующий оказывался побежденным и наказывался. В третьем - дети играли без проявления агрессии. Затем детей помещали в специальную игровую комнату и в течение 20 минут за их поведением проводилось скрытое наблюдение. Результаты наблюдений показали, что дети из группы, знакомые с моделью вознаграждаемого агрессивного поведения, в два раза чаще имитировали агрессивное поведение, чем те, кто с такой моделью поведения знаком не был.

Воздействие «телевизионного насилия» на сознание людей было изучено также на основе теории катарсиса. Под катарсисом понимается эмоциональное потрясение, состояние внутреннего очищения, вызванное у зрителя античной трагедии в результате особого переживания за судьбу героя, как правило, завершавшуюся его смертью. Экспериментальные исследования сторонников этой теории зафиксировали, что зрители, включенные в просмотр материалов агрессивного содержания, впоследствии сами в большей степени становились склонными к агрессивным проявлениям. Например, в США в 1998 г. четыре университета провели исследования по заказу Национальной ассоциации кабельного телевидения и пришли к выводу, что еще немного и вечерние передачи американского телевидения сольются в один нескончаемый боевик и ужастик. Каждый дошкольник в США сталкивается примерно с 500 эпизодами насильственного характера в год. В большинстве своем они содержатся в мультиках. «Дети узнают через них, что насилие -способ урегулирования конфликта»,- подчеркивает профессор Калифорний-ского университета Дейл Канкел. Аналогичная ситуация сложилась в Испании. По данным профессора коммуникаций из университета г. Валенсия Эдуардо Родригеса, среднестатистический юный испанец по окончании начальной школы успевает стать свидетелем почти восьми тысяч преступлений со смертельным исходом и около ста тысяч иных деяний, показываемых по телевидению. Зарубежные криминологи, оценивая выше названные цифры, напрямую связывают рост подростковой и молодежной преступности с негативным влиянием телевидения. Как заметила американский социолог Дело-рес Такер, «дети - это губка, впитывающая в себя то, что видят и слышат. Когда они видят, что криминал превозносится и рекламируется как нечто дос-тойное подражания, они будут этому подражать» .

Об освещении проблем преступности в печатных средствах массовой информации

Характеристика отражения проблематики преступности в СМИ является исходным пунктом ответа на любой вопрос о деятельности СМИ в этой сфере подобно тому, как данные состояния преступности являются отправными для любого криминологического исследования в целом. Действительно, в начале нужно уяснить, что доводят или не «доводят» СМИ.до потребителя - реципиента и лишь затем можно измерять эффект этого воздействия, влиять на СМИ и т.д.

Причем данные об этом должны быть проверенными, представительными, потенциально информативными. Это достигается путем проведения конкретно-социологического исследования соответствующего блока сообщений в СМИ и теоретическим обобщением данных.

Для того, чтобы дать ответы на вопросы, касающиеся освещения проблем преступности в печатных средствах массовой информации, диссертантом было проведено социологическое исследование. Прежде всего были сформулированы его задачи: выяснение реального места в СМИ в формировании общественного мнения по данной проблематике, а также относительно деятельности правоохранительных органов (прежде всего ОВД), ведущих борьбу с преступностью; определение возможностей средств массовой информации в предупреждении преступленш.

Для решения этих задач исследования в свою очередь был определен перечень различных вопросов, ответы на которые позволяли объективно судить о состоянии освещения в СМИ проблем преступности (например, такие вопросы: в каком количестве предоставлены материалы о преступности в СМИ? Какой эмоциональный фон превалирует в материалах при оценке деятельности органов внутренних дел? Какую позицию занимают журналисты при подготовке публикаций? Чем аргументированы их оценки? В чем заключаются типичные ошибки журналистов при написании данных материалов?.

В качестве объекта исследования изучалось содержание совокупности газетных публикаций за период с 1 января 1997 г. по май 2001 г. В общей сложности было проанализировано содержание 4153 газетных материалов.

Отбор анализируемых источников информации. Учитывался рейтинг того или иного издания и специфика его политической ориентации. На этой основе были отобраны следующие органы печати: а) официальные источники законодательной и исполнительной власти («Российская газета», «Парламентская газета»); б) оппозиционные существующей государственной власти в Российской Федерации газеты («Советская Россия», «Завтра», «Правда», «Правда-5»); в) демократические газеты («Комсомольская правда», «Независимая газета», «Труд», «Труд-7», «Новая газета»); г) региональные газеты, «Тверская-13» (г.Москва), «Миг» (Астрахань). Газеты радикальных направлений как левого, (например «Лимонка»), так и правого политического крыла (например, «Московский комсомолец») нами специально не исследовались.

Не изучались специально и материалы, опубликованные в газетах, целиком посвященных криминальной тематике (например, «Криминальная хроника», «Опасная ставка», «Очная ставка»), а также публикации в ведомственных газетах (например, «Щит и меч», «Новости разведки и контрразведки», «Юридический вестник»), поскольку тираж данных источников ограничен, публикации в них носят скорее не газетный, а журнальный характер (как правило, это - еженедельники, либо вообще выходят раз в месяц). Некоторые из них предназначены, прежде всего, для действующих сотрудников своих ведомств или ветеранов силовых структур (например, «Новости разведки и контрразведки»).

Для проведения исследования была разработана специальная анкета (см. Приложение 1, 2). В качестве основного метода социологического исследования использовался контент-анализ названных выше материалов.

Необходимо отметить, что контент-анализу подвергались лишь те публикации, в которых были поставлены вопросы уголовного права и криминологии (хотя бы один значимый вопрос). Материалы, содержавшие лишь информацию о фактах совершения преступлений, нами специально не исследовались.

О направлениях использования средств массовой информации в профилактике преступлений

Высокий уровень, разнообразный и усложненный характер преступных проявлений заставляют государство изыскивать новые подходы по противодействию преступности, минимизации ее негативных последствий. Поэтому не случайным явилось обращение правоохранительных органов, в том числе ОВД, к профилактическому потенциалу СМИ. Поэтому важно определить место СМИ в системе профилактики преступлений и основные направления повышения их эффективности в этой сфере.

Прежде чем перейти к рассмотрению этой проблемы отметим, что под профилактикой преступлений мы понимаем целенаправленную деятельность по выявлению и устранению их причин, а также установлению, лиц, могущих совершить такие деяния, и оказанию на них соответствующего воздействия.

По существу она представляет собой своеобразную отрасль социаль ного обслуживания, которая решает специфическими методами задачи по обеспечению законности и правопорядка.2 Вопросы использования средств массовой информации в профилак тике преступлений неоднократно рассматривались отечественными криминологами.3

При этом выделялись такие направления общепрофилактического использования СМИ, как: 1) устранение, блокирование или нейтрализация обстоятельств, способствующих совершению преступлений; 2) предупреждение преступных проявлений на основе конкретной ориентирующей информации о способах преступлений и лицах, их совершивших; 3)показ неотвратимости наказания за совершенное преступление; 4) создание обстановки нетерпимости, общего осуждения вокруг нарушителей правопорядка и лиц, им попустительствующих; 5) правовое воспитание граждан; 6) распространение передового опыта и прогрессивных форм профилактики правонарушений; 7) повышение авторитета органов уголовной юстиции и общественных формирований, принимающих участие в борьбе с правонарушениями; 8) установление обстоятельств, имеющих значение для раскрытия, расследования преступлений и розыска преступников.

Не подвергая сомнениям вышеназванные подходы, необходимо отметить, что в последние годы и в Российской Федерации, и за рубежом произошло изменение роли СМИ в жизни общества, усилилась их способность серьезным образом влиять на массовое сознание, как в положительном, так и в отрицательном плане. Естественно, при определении содержания профилактической функции СМИ должно учитывать эти обстоятельства.

В этом плане необходимо рассмотреть две проблемы: 1) снижение вклада СМИ в формирование страха, терпимости у населения к преступности, распространению преступности; 2) поиск эффективного использования средств массовой информации в профилактике преступлений.

На проблему снижения негативного воздействия СМИ было обращено на 9-м Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в мае 1995 г., где в подготовительной документации отмечалось следующее: « Во всем мире существует тенденция стереотипного освещения вопросов, связанных с преступностью, средствами массовой информации. Результаты исследований показывают, что существуют, по крайней мере, три области, в которых освещение вопросов преступности является, по существу, аналогичным: освещение преимущественно преступлений с применением насилия; при освещении вопросов преступности искажается эффективность борьбы с преступностью и преследования преступников в уголовном порядке со стороны полиции и судов; и, наконец, наиболее важным является то, что при освещении новостей читатели не информируются о факторах, ведущих к преступности, или о путях предупреждения личной виктимизации. Последняя проблема является наиболее острой, но в то же время ее можно решить в рамках последующей деятельности на уровне Организации Объединенных Наций, которая в своей работе подчеркивает, что в учебных программах по предупреждению преступности и уголовному правосудию необходимо во все большей степени принимать во внимание настоятельную необходимость снижения риска преступности, страха перед преступностью и уровней виктимизации»

Подмечено, что самый легкий способ привлечь зрителя- это обратиться к скрытым, подавленным инстинктам и желаниям, которые находятся в подсознании. Поэтому выгодным товаром для СМИ являются образы, запрещенные для созерцания культурными запретами.

В перечень таких запрещенных образов входит показ смерти на телевидении. Испокон веков был выработан сложный ритуал показа покойного людям. Но в последнее время российское телевидение почти каждый день показывает смерть людей, ставших жертвами преступлений. Причем выдвигается даже своеобразное теоретическое обоснование этому явлению. Так, западный социолог А. Моль отмечает: «Смерть является несомненной ценностью, так как человек с удовольствием узнает, что кто-то умер, в то время как он сам продолжает жить»

«Всякое телевидение - образовательное. Вопрос лишь в том, чему оно учит».
Н. Джонсон, председатель Федеральной комиссия США по коммуникациям, 1978.

Наблюдаемый в настоящее время рост числа преступлений, связанных с насилием, особенно среди детей и подростков, заставляет задуматься о том, какие социальные условия ведут к этому.Возможно, росту насилия способствует усиление индивидуализма и материализма в обществе? Или причиной является все более расширяющаяся пропасть между могуществом богатства и бессилием бедности? А может, назойливое смакование сцен насилия в «поделках» массовой культуры ведет к такому результату? Последнее предположение возникает потому, что всплеск физического насилия по времени совпал с учащением появления в СМИ, особенно на телевидении, кровавых сцен. Является ли наблюдаемая связь просто случайным стечением обстоятельств? Каковы результаты натуралистического изображения насилия в кино и на телевидении?Многочисленные исследования агрессивного поведения, его приобретения и модификации провел канадский психолог Альберт Бандура (Albert Bandura) в рамках социально-когнитивной теорий. Этот подход предполагает, что моделирование влияет на «научение» в основном через его информативную функцию. Другими словами, наблюдая образец, обучаемые приобретают символические образы моделируемой деятельности, которая является прототипом для соответствующего или несоответствующего поведения. Такой процесс, названный А. Бандурой «научение через наблюдение», регулируется четырьмя взаимосвязанными компонентами:

внимание (понимание модели): человек следит за поведением модели и точно воспринимает это поведение;
процессы сохранения (запоминание модели): поведение модели, наблюдаемое ранее, сохраняется человеком в долговременной памяти;
моторно-репродуктивные процессы (перевод памяти в поведение): человек переводит закодированные в символах воспоминания о поведении модели в новую форму своего поведения;
мотивационные процессы: если потенциально присутствует позитивное подкрепление (внешнее, косвенное или самоподкрепление), человек усваивает моделируемое поведение.

Очевидно, что не все «научение» через наблюдение ведет к социально приемлемым результатам. Действительно, человек может научиться нежелательным и даже антиобщественным формам поведения посредством тех же процессов, которые способствуют развитию сотрудничества, сопереживания, альтруизма и навыков эффективного решения проблем.А. Бандура убежден, что люди «научаются» агрессии, перенимая ее как модель поведения, наблюдая за другими людьми. Как и большинство социальных навыков, агрессивная манера поведения усваивается в результате наблюдения за действиями окружающих и оценки последствий этих действий.Вот описание одного из экспериментов А. Бандуры, проводившегося в 1961 году. Воспитанник дошкольного учреждения Станфорда сидит на полу большой комнаты и мастерит что-то из бумаги и пластилина. В другой части комнаты находится экспериментатор в окружении игрушек. Поиграв несколько минут с машинками, женщина-экспериментатор встает и начинает бить молотком надувную куклу по имени Бобо, выкрикивая при этом ругательства. После того как ребенок несколько минут наблюдает этот взрыв, он идет в другую комнату, где видит много интересных игрушек. Минуты через две экспериментатор говорит, что эти игрушки предназначены для других детей. Фрустрированного ребенка отправляют в следующую комнату, где также много разных игрушек и среди них - кукла Бобо и деревянный молоток.Если детям перед этим не демонстрировалась взрослая модель агрессивного поведения, они редко проявляли агрессию и, несмотря на фрустрацию, играли спокойно. Те же из них, кто наблюдал за агрессивным взрослым, очень часто брали молоток и начинали вымещать на Бобо свое недовольство. То есть наблюдение агрессивного поведения взрослого ослабляло у них процесс торможения. Более того, дети часто в точности воспроизводили действия и слова экспериментатора. Таким образом, увиденное ими агрессивное поведение не только снизило торможение, но и научило их определенному способу проявления агрессии.В новаторских экспериментах Альберта Бандуры и Ричарда Уолтерса (Richard Walters) наблюдение детей за тем, как взрослые избивали надувную куклу, иногда заменялось просмотром этих же действий взрослого, снятых на кинопленку. Это давало во многом тот же самый эффект.Сейчас телевизор прочно вошел в быт наших современников. В среднестатистической семье он работает до семи часов в день. Какие типы социального поведения моделируются в эти часы?Американский психолог Джордж Гербнер (George Gerbner) из Пенсильванского университета начиная с 1967 года изучал сетку вещания телевидения США. Что же было обнаружено? Две из каждых трех программ содержали сюжеты насилия («действия физического принуждения, сопровождающиеся угрозами избиения или убийства, либо избиения или убийства как таковые»). Таким образом, к моменту окончания средней школы ребенок просматривает по телевидению около 8 тыс. сцен с убийствами и 100 тыс. других действий с применением насилия.Размышляя по поводу своих исследований, Дж. Гербнер замечает:

«В истории человечества бывали и более кровожадные эпохи, но ни одна из них не была до такой степени пропитана образами насилия, как наша. И кто знает, куда нас унесет этот чудовищный поток зримого насилия... просачивающийся в каждый дом через мерцающие экраны телевизоров в виде сцен безупречно отрежиссированной жестокости». Имитируют ли, зрители экранные модели поведения? В опросе, проведенном среди заключенных тюрем США, каждые девять из десяти допускали, что телевизионные программы о преступности могут научить новым криминальным трюкам, а каждые четверо из десяти признались, что пытались совершить преступления, увиденные когда-то на экране телевизора.К каким же выводам приходят ученые, занимающиеся изучением этой проблемы?Начиная с лабораторных исследований, предпринятых А. Бандурой и его коллегами в 60-х годах, было собрано значительное количество данных о влиянии телевизионного насилия на социальное поведение. Эти труды показывают, что длительная экспозиция насилия по телевидению может: увеличивать агрессивность поведения зрителей; уменьшать факторы, сдерживающие агрессию; притуплять чувствительность к агрессии; формировать у зрителей образ социальной реальности, не вполне адекватный действительности. Остановимся более подробно на этих влияниях.Наибольшее число фактов, свидетельствующих, что насилие, демонстрируемое на экране, способствует агрессивному поведению, получено в результате лабораторных исследований. Обычно испытуемым предлагали для просмотра фрагменты программ либо с демонстрацией насилия, либо возбуждающих, но без показа насилия. Затем им предоставляли возможность выразить агрессию в отношении другого человека. Чаще всего это делалось при помощи регулируемого электрического разряда, который, как они знали, будет болезненным. Обычно исследователи обнаруживали, что испытуемые, которые смотрели программу, показывающую насилие, действовали более агрессивно, чем те, кто видел просто возбуждающую программу.Хотя такое исследование очень наглядно, оно имеет и некоторые ограничения. Так, ученые отмечают, что воздействие на испытуемых увиденной сцены насилия сохраняется в течение короткого промежутка времени. Кроме того, действия, посредством которых экспериментатор предлагает нанести вред другому человеку (нажатие кнопки для электрического разряда), далеки от реальной жизни. Следовательно, уместен вопрос, насколько существенна для повседневной жизни информация о влиянии телевидения и «агрессивных» фильмов, полученная при помощи этих исследований?Ответом на этот вопрос может служить лонгитюдное статистическое исследование, проведенное Ироном (Егоn) и его коллегами, которые в 1960 году обследовали школьников третьего года обучения (875 мальчиков и девочек) в небольшом городке северной части штата Нью-Йорк. Были изучены некоторые поведенческие и личностные характеристики этих детей, а также собраны данные об их родителях и домашнем окружении. На этом начальном этапе исследования было установлено, что восьмилетние дети, предпочитающие телевизионные программы с элементами насилия, числились в школе среди наиболее агрессивных.Спустя десять лет ученые повторно обследовали 427 детей этой группы с целью обнаружить связь между количеством и содержанием телевизионных программ, которые они смотрели в возрасте восьми лет, и тем, насколько агрессивными они стали. Было обнаружено, что частое наблюдение насилия в детстве предопределило агрессивность в возрасте 18 лет, другими словами, наблюдалось стабильное агрессивное поведение на протяжении десяти лет. Фактически единственным предвестником мужской агрессии в возрасте 18 лет (даже после контроля на враждебность по другим факторам) была степень насилия в тех телевизионных программах, которые любили смотреть дети.В 1987 году Ирон и его коллеги обнародовали данные еще одного исследования - 400 индивидуумов из той же группы, которым к тому времени было приблизительно по 30 лет. Как и ранее, агрессивное поведение было стабильным на протяжении всего прошедшего времени. Те, кто был агрессивен в детстве, к 30 годам имели не только неприятности с законом, но и проявляли жестокость в отношении своих жен и детей. Более того, учеными была обнаружена устойчивая связь между количеством программ с элементами насилия, которые дети смотрели в восьмилетнем возрасте, и вероятностью того, что они совершат серьезные преступления, став взрослыми.Проведенные эксперименты вызвали озабоченность общественности и заставили обратить внимание на эту проблему Главное медицинское управление США. Была проведена серия новых исследований, которые подтвердили предыдущий вывод: наблюдение насилия вызывает агрессию.При изучении влияния телевидения на повседневное поведение использовались разнообразные методы, в разработке которых принимали участие множество людей. В 1986 и 1991 годах были проведены сравнительные анализы результатов корреляционных и экспериментальных исследований, на основании которых исследователи пришли к заключению: просмотр фильмов, содержащих антисоциальные сцены, тесно связан с антисоциальным поведением. Экспериментальные работы свидетельствуют о наличии именно такой причинно-следственной связи. «Мы не можем не прийти к выводу, - заключила в 1993 году комиссия Американской психологической ассоциации по насилию среди молодежи, - что наблюдение сцен насилия повышает общий уровень насилия.» Вывод, сделанный в результате проведенных исследований, состоит не в том, что телевидение является определяющей причиной социального насилия, скорее можно говорить о том, что телевидение - лишь одна из причин.Получив совпадение корреляционных и экспериментальных доказательств, исследователи задумались над тем, почему наблюдение насилия оказывает такое влияние на поведение индивидуума. Можно предложить три объяснения. Во-первых, социальное насилие вызывается не наблюдением самого насилия, а возбуждением, которое возникает в результате такого наблюдения. Возбуждение же обычно нарастает лавинообразно, последовательно заряжая энергией различные виды поведения. Во-вторых, наблюдение насилия растормаживает. Еще в эксперименте А. Бандуры взрослый, ударив куклу, продемонстрировал ребенку допустимость подобных вспышек, что привело к ослаблению торможения у последнего. Наблюдение насилия активизирует мысли, связанные с ним, программируя зрителя на агрессивное поведение. В-третьих, отображение насилия в средствах массовой культуры вызывает подражание. Дети в экспериментах А. Бандуры повторяли специфическое поведение взрослых, будучи его свидетелями. Коммерческая телеиндустрия рекламирует модель для употребления. Какова же эта модель? Уместно привести пример. В боевиках полицейские палят из пистолетов почти в каждом эпизоде, в то время как исследования, проведенные в Чикаго в 1989 году, свидетельствуют; что настоящие полицейские стреляют из личного оружия в среднем один раз в 27 лет.Рассмотрев влияние телевидения на поведение, необходимо коснуться вопросов, связанных с мышлением. Каковы когнитивные влияния наблюдения сцен насилия? Снижает ли чувствительность к жестокости продолжительное наблюдение таких сцен? Искажает ли это восприятие реальности? Что произойдет, если несколько раз повторить какой-либо эмоционально возбуждающий стимул, например неприличное слово? Согласно законам психики, в последнем случае эмоциональная реакция со временем будет «затухать». Есть все основания полагать, что неоднократный просмотр насилия делает наблюдателей безразличными к нему в будущем.В экспериментах Рональда Дребмена (Ronald Drabman) и Маргарет Томас (Margaret Thomas) у испытуемых регистрировали (по кожно-гальванической реакции) изменение эмоционального состояния во время просмотра видеозаписи либо телевизионной программы с элементами насилия, либо захватывающего чемпионата по волейболу. Было установлено, что обе записи в равной степени вызывают эмоциональный подъем. Затем, во время второго этапа исследования, испытуемые становились наблюдателями реальной ситуации, которая выглядела как явная конфронтация, угрожающая физическим насилием ее участникам. Как и предполагали исследователи, те испытуемые, которые смотрели телевизионную программу с элементами насилия, реагировали на агрессию менее эмоционально, чем остальные. Очевидно, просмотр телевизионных программ, демонстрирующих насилие, сделал этих испытуемых менее восприимчивыми к случаям насилия в «реальной» жизни.Наконец, стоит задаться следующим вопросом: каким образом воображаемый телевизионный мир влияет на представления человека о мире реальном? Дж. Гербнер полагает, что в этом отношении влияние телевидения весьма мощно, потенциально любые передачи могут оказывать такое действие.Наблюдение за подростками и взрослыми показало, что люди, смотрящие телевизор не менее четырех часов в день, более уязвимы для агрессии со стороны других и считают мир более опасным, чем те, кто проводит у телевизора два часа в день или меньше.Несомненным фактом является то, что сообщения о насилии оказывают большое влияние на возникновение у людей страхов. Так, в ходе своих исследований Хит (Heath) классифицировал газетные отчеты о разбойных нападениях по таким категориям, как случайность (отсутствие очевидной мотивации), сенсационность (странные и жуткие подробности) и местоположение (около дома или далеко). Затем у читателей газет выясняли, какие чувства вызывают у них сообщения. В результате оказалось, что когда люди читают о местных преступлениях, они пугаются больше в том случае, если преступление классифицируется как случайное (немотивированное) и в сообщении приводятся сенсационные подробности, чем в том случае, когда ни один из этих факторов не выделен в газетном отчете.Исследования, проведенные в США в 1988 году, показали, что средний десятилетний ребенок проводит перед телевизором больше времени, чем в классе, и это положение не меняется уже более 20 лет. Фактически средний американский ребенок смотрит телевизионные передачи около 30 часов в неделю. Какое же социальное поведение моделируется в результате такого поглощения телевизионных программ? Отчет Национального института психического здоровья (1982) свидетельствуют, что к шестнадцатилетнему возрасту средний телезритель, вероятно, уже видел около 13 тыс. убийств и множество других актов насилия. Так, согласно данным Д. Ж. Гербнера, который с 1967 года проводил оценку развлекательных программ для детей, демонстрирующихся в самое удобное время, в среднем в них показывается пять актов насилия в час, а в утренних субботних программах для детей - около двадцати в час. Исходя из этой статистики можно сделать вывод, что просмотр насилия по телевидению содействует агрессии, по крайней мере косвенно, а напрямую ведет к межличностным проблемам. Кроме того, статистические и экспериментальные исследования позволяют сделать вывод, что просмотр насилия по телевидению снижает чувствительность зрителей к агрессии, ослабляет сдерживающие внутренние силы и изменяет восприятие действительности.Почему сейчас назрела необходимость обратить серьезное внимание на вопрос демонстрации насилия в средствах массовой информации нашей страны?После того как в России рухнул «железный занавес», что, бесспорно, является благом, на телевизионные экраны страны хлынул поток американских и западноевропейских боевиков и фильмов ужасов. Российский кинематограф поспешил откликнуться на новые веяния созданием фильмов, наполненных натуралистически снятыми сценами жестокости. Информационные программы соревнуются между собой в том, кто сильнее напугает телезрителя: Компьютерные игры, которые становятся доступными все большему числу детей и подростков, зачастую тоже пропагандируют жестокость. Может быть, в этом заключается одна из причин роста преступности в России на протяжении последних десяти лет? Ведь, как показывают исследования, проведенные в Соединенных Штатах, Канаде и Южной Африке с 1957 по 1989 год, всегда и везде с появлением телевидения возрастает количество совершенных убийств.На наш взгляд, сегодня представляется целесообразным провести новые исследования влияния демонстрации сцен насилия на психику человека, особенно детей и подростков, с учетом возникновения таких факторов воздействия, как компьютерные игры. Результаты этих исследований должны быть доведены до широкой общественности с тем, чтобы защитить подрастающее поколение от излишней и неоправданной демонстрации жестокости. В этой связи очень актуально звучит вопрос, заданный согражданам Платоном еще в IV веке до нашей эры: «Разве можем мы так легко допустить, чтобы дети слушали и воспринимали душой какие попало мифы, выдуманные кем попало и большей частью противоречащие тем истинам, которые, как мы считаем, должны быть у них, когда они повзрослеют?».Литература

Гриншпуя И. Б. Введение в психологию. - М.: Институт практической психологии, 1996.
Майерс Д. Социальная психология. - СПб.: Питер, 1997.
Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. - СПб.: Питер, 1997
Ярошевский М. Г. История психологии от античности до середины XX века. - М.: Издательский центр «Академия», 1996.